Тюмень-Сахалин. Зачем это?
По областному радио, ТВ, в печати обсуждается вопрос о службе тюменских парней на Дальнем Востоке и о том, как помочь им там привыкнуть к обстановке, адаптироваться.
Признаюсь, меня давно интересовало это: зачем два раза в год военное министерство возит новобранцев с одного места на другое — из центральных областей к границе, морям и океанам, от них — в центральную Россию, на Крайний Север или еще куда. Что, военному министерству деньги девать некуда? Неужели нельзя служить поближе к родному дому? Ведь служат же здесь чужие…
Когда подошла пора идти служить в армию моим сыновьям, я заинтересовался этим всерьез. И один старый кадровый служака мне объяснил, что все это делается ради одной цели — уменьшить дезертирство. Когда солдат служит вблизи дома, к нему то родители, то друзья, то подруги, то все сразу приезжают и отвлекают от службы, солдат нервничает и служит плохо, многие «бегают».
Обсуждая проблему солдатских побегов с другим бывшим военным, я сказал: надо сделать так, чтобы солдату в армии было лучше, чем дома, тогда солдат убегать не будет. Мой оппонент признал, что эта мысль верная, но теперь нереальная. Так было в 30-40-е годы, когда в рядах рабоче-крестьянской Красной Армии были дети крестьян и рабочих, которые тогда жили в целом плохо. Солдат часто только в армии впервые видел простыни, впервые в армии наедался досыта. Зачем ему было бегать в полуголодную «гражданку»?
Ладно, если служба вдали от дома в нынешнее время является единственным средством борьбы с дезертирством, то зачем возить новобранцев в места, резко отличающиеся от родных по природным условиям? Известно же, что люди, выросшие в глубине материка (тюменцы), крайне плохо переносят климат приморский. Зачем так резко «ударять» по молодому организму? Или доказано, что полезна такая «адаптация», когда на новобранце месяцами не заживают раны?
Мне рассказывали тобольские парни, служившие в Белоруссии, как их в первую же гнилую белорусскую зиму донимали фурункулы. Они появлялись на шее, спине, ягодицах. Ни лечь, ни сесть, ни встать… Но надо двигаться, бегать и все прочее. А местные смеются: глянь, вот это сибиряки! Живьем гниют.
Собственно, я поинтересовался: отчего это у парней шеи в буграх, будто их в ярмо запрягали? Бывшие солдаты и объяснили мне, как и где они заслужили ожерелья на шею, оставшиеся на всю жизнь. Но ведь страдают и другие органы и их функции. И на них остаются «зарубки». Влияет ли это на продолжительность жизни?
Получается, что родина-мать в лице генерала или полковника министерства обороны умышленно посылает молодежь на мучения, излом организма физический и психический. Куда эти молодые будут годны после службы, родину-мать в лице тех же военных генералов не волнует.
Eще один момент — почтовая связь родителей и солдат. Говорят, плохо ходит почта. Когда мой сын вернулся из армии, я о многом его расспрашивал, в том числе и почему он редко писал нам письма. Времени не было? Сын признался, что со временем было свободно, но нечем и не на чем было писать. Когда сержант выдавал месячное «жалованье», он в счет него раз в месяц каждому солдату давал новую ручку и тоненькую «детскую» тетрадочку, а потом через дня три-четыре отбирал обратно, «чтоб не потеряли». И так каждый месяц. Eсли не успел написать письмо, пока сержант не отобрал ручку и бумагу, значит, только через месяц напишешь. Может, и в других частях, в том числе и на Дальнем Востоке, тоже есть такие «бережливые» сержанты и старшины?
А родители потом звонят в газету: узнайте, пожалуйста, в военкомате: 116-я команда наших призывников прибыла на Сахалин или еще в пути? Три месяца прошло, а писем нет.
На днях по радио рассказали, что губернатор Ямала Ю. Неелов договорился о службе своих новобранцев на Ямале же: там шесть погранзастав, и служба найдется всем. Или ямальские новобранцы столь патриотично воспитаны, что «бегать» не будут по домам, в отличие от южно-тюменских?