Новое назначение Альфреда Гольда
Альфред Генрихович Гольд (Гольденберг) ушел от нас в апреле этого года. Две даты земного пути теперь и у него: 1939-1997. Eще в 1988 я назвал его лидером региональной поэзии, сейчас думаю, что планку надо поднять. Только что увидел свет первый том его «Избранного». Будут две книги — «Земные времена» и «Путь к алтарю». Они выходят в Eкатеринбурге, в издательстве «СВ-96». Финансирует проект «Надым-газпром», что и хорошо, но и грустно.
Составителем стал екатеринбургский литератор Юрий Дорохов при участии надымских писателей. Они верно пишут, что именно «Тюменский Север стал творческой судьбой для прекрасного поэта, писателя и журналиста, связал его жизнь и деятельность с трудом тысяч именитых и безвестных пахарей арктической газовой целины, ставших героями его стихов, поэм и очерков». Конечно, спасибо им всем, ибо для художника такого масштаба не важно, где выходит книга. Важно для тех, кто знал его, клялся в дружбе и восхищался талантом. Видимо, никто из деятелей двух творческих писательских союзов в Тюмени — Союза писателей РФ (Сергей Шумский) и Союза российских писателей (Николай Шамсутдинов) — таким образом отдать дань уважения коллеге не планировали…
Ситуация лишний раз высветила то, что культурным наследием в Тюмени пренебрегают и власти, и «труженики пера». Округа же лишний раз подчеркнули свою «самость», финансовые возможности, прекрасно зная, что Гольд долгие годы состоял именно в тюменской писательской организации. Первый том удался. В нем представлена проза и публицистика, отразившая многие «победы и издержки гигантской эпохи освоения», «философское осмысление одного из этапов истории России».
Наконец-то можно прочитать, что думал и писал Гольд, уехав из Тюмени в начале 90-х гг. в Eкатеринбург, устав от групповой борьбы и склок новопочвенников и либералов в среде «инженеров человеческих душ». Том открывается художественно-документальной повестью «Медвежье» (1995). В ней, как пишет Гольд в предисловии «От автора», его «взбодрило и озадачило» увиденное еще в 1971 г.: «Масштабность государственного замысла и непредсказуемые — порой блистательные, порой губительные — протуберанцы его воплощений давали достаточно пищи для противоречивых мыслей и чувств». Но главное — ощущение подъема, энергетический феномен истории, его фантастика: «Как гражданин, как литератор с историческим образованием, я обязан был публично выразить свою убежденность в том, что наше полярное освоение есть явление одного ряда с крупнейшими преобразовательными вехами отечественной истории» (собирание земель вокруг Москвы, создание флота Петром I, транссибирский выход к Тихому океану).
В первый том вошли также знакомые тюменцам книги очерков «Надым», «Десант на Ямбург», «Полярные встречи». Стихи будут помещены во втором томе. Гольд сложно относился к нынешним переменам, радуясь их очистительному началу, он одновременно отвергал бездумное и бездуховное увлечение бездарным и поспешным внедрением в жизнь модели западного потребительского общества в его диком российском варианте — всеобщая распродажа, нравственная катастрофа, схватки за собственность, жуткое социальное расслоение народа. Приведу одно из его последних стихотворений — мощное, красивое, честное! — сродни лермонтовской «Думе». В Тюмень книга не попадет, новым книготорговцам такое не нужно:
Когда сменяют маски
времена,
Когда, сметая знаки
и знамена,
Всеобщей смуты пенная
волна
На трон жреца возносит
пустозвона,
Когда лакеи рядятся в дворян,
А плут и вор —
в судейские одежды…
О Боже, не оставь своих
мирян
Без воли, без ума
и без надежды.
Открой им суть простую,
как глоток
Речной воды, не «фанты»
и не «пепси»:
У Истины «зарей горит
восток»
И там звучат чарующие
песни.
У Истины прямой
и чистый взор,
И поступь невихлявая упруга.
И если мы не сверзлисъ
до сих пор
В тартарары —
той Истины заслуга.
Я помню дни ее триумфа.
Дни,
Когда над мраком лагерного праха
Вставали Пангод первые огни,
Взвивался дым надьилского
размаха…
Когда на зов Отечества,
страны,
Давно изжившей древние
разлады,
Разноязыки, молоды, сильны,
Со всех сторон слетались
вкруг бригады.
Со всех краев…
И был Полярный круг…
Но не полярны — замыслы
и цели,
И слово «брат» равнялось
слову «друг»,
Как в Царскосельском,
может быть, лицее:
«Товарищ, верь,
взойдет она — заря…».
И верили, и шли единым
строем…
И ты не верь тому,
кто скажет «зря», —
Сегодня проще
выглядеть героем.
Да, проще, проще —
с шашкой у бедра
В чужих крестах куражиться, в погонах,
Чем кашеварить в тундре
у костра
Иль в бугульминских
замерзать вагонах…
Но Истина —
ее не посрамить!
Во все века ее первична квота,
Она и есть связующая нить
Земных времен.
И имя ей -Работа.
Eе творенья — замок и собор,
Чум кочевой и вышка буровая,
Она не там, где лязгает
затвор,
Но только там,
где правит мировая.
И кто причастен
к Истине судьбой,
Не ведавшей ни страха,
ни корысти,
Лишь тот достоин почести любой —
И вечной славы,
и великой кисти.
Хвала тебе, Рабочий Человек!
Утри слезу с обветренного
лика…
Сойдет на нет срамной
XX век,
И Родина воспрянет,
многолика…
И ценности вернутся.
И в краю,
Где электродом писаны
новеллы,
Благодаренья знаком —
в честь твою
Воздвигнет несгораемые
стелы!
Куда мчишься, Русь? Не дает ответа… Потому что ответы должен найти теперь каждый из нас. Альфред Гольд в них определился и прямо сказал, что думал. В художественной истории нашей современности не замолк его колокол. Спаси и сохрани! Имеющий уши да слышит!