… Появился дикий зверь огромадный, то ли буйвол, то ли бык — Толя Тур
3 сентября исполнилось роено сорок лет журналистской деятельности Анатолия Владимировича Турищева, пресс-секретаря Тюменской областной Думы. В бытность ответственным секретарем газеты «Тюменский комсомолец» он подписывал свои спортивные репортажи коротко и броско: А.Тур.
…Второе пришествие, а точнее сказать, нашествие Анатолия Туринцева в «Тюменский комсомолец» совпало по фазе с моим появлением в этой газете. После целой цепи крутых, как теперь говорят, событий он вновь оказался в «Тюменском комсомольце» откуда его некогда брали с повышением в почтенную «Тюменскую правду». Изгнание из партийной газеты, недолгое исполнение каких-то обязанностей в- многотиражке «Связист» не способствовали сохранению боевого «турьего» духа в этом человеке.
Помню, как кто-то сказал о нем: все, сломался…
Толя Тур сломался?
Как бы не так. Eсть в этом человеке, обладателе трудного характера, злом на язык, иногда поспешном на суждения, какой-то выкованный из стойкого металла стержень. Я не хочу тут, на людях, перебирать по листочку его биографию, по впечатлению самые разные встречи. Кто знает его много лет, поймет. Кто не знает — не узнает. Но скажу — за все время, за тридцать с лишним лет, я раза два видел Толю Туринцева унывающим. Но это были такие ситуации, после которых другой просто не (ПОДНЯЛСЯ бы никогда. Но у Туринцева был, есть стержень. И после минутной (ну, может, чуть подольше) слабости он вновь появлялся на работе собранный, целеустремленный, двигающийся чуть плавающей баскетбольной походкой, готовый язвить и издеваться над твоей же, сочувствующего ему человека, неудачной фразой. Не случайно Строгальщиков, появившийся в редакции чуть позднее, так охотно напевал под гитару о том, как в городишке, где все тихо и складно, появился дикий зверь огромадный, то ли буйвол, то ли бык — Толя Тур.
В принципе, вся его жизнь, я имею в виду — профессиональная жизнь журналиста, состоит из двух этапов. «Тюменский комсомолец» и — после «Тюменского комсомольца». Нынешние читатели и почитатели «Нашего времени» и не могут себе представить атмосферы, в которой мы жили и работали. Я знаю только одно десятилетие с хвостиком — с шестьдесят пятого по семьдесят шестой. Для меня оно полностью окрашено в боевые цвета Анатолия Туринцева. (Сперва был, конечно, Володя Фатеев, но Туринцев — был дольше).
А что за кошмарная, жуткая, ехидная и замечательная была работа! Как мы лезли из кожи, чтоб написать, раздобыть, слетать… И все ради того, чтобы услышать, как Eго Величество Ответственный Секретарь буркнет что-то себе под нос. Одобрительное.
Туринцев. Вояка (точно помню, как он едва не выкинул из редакции какого-то нахамившего мужика, мне пришлось повиснуть на его руках, чтобы не допустить непоправимого). И пахарь.
Ни раньше, ни после я не встречал человека, способного с таким упоением работать над собственным текстом. Однажды, когда оба уже работали в комитете по ТВ и РВ, мы засели в одном аэропорту из-за погоды. Кто играл в карты, кто читал, кто дремал — Туринцев работал. Сидел на ящике из-под кинокамеры и писал текст очередного репортажа.
Eго многие не любили. И они имели основание для этого -Толя сам их не любил. Но за этой грубоватой формой бытия, я это точно знаю, скрывалась — не смейтесь! — очень романтическая натура. Очень возвышенное и трогательное отношение к профессии.
Однажды у него появился шанс поехать за границу, на чемпионат мира, кажется, в Швецию. Это было редкостью, вся редакция сочиняла ему характеристику. Eе должны были заверить в райкоме партии.
Туринцев настоял, чтобы туда вставили одну фразу, что-то вроде: журналистика — его любовь. Может быть, эта фраза, неуместная для строгого партийного текста, может, что другое помешало, но в Швецию тогда Толя не поехал.
Когда-то давно я слышал, что журналистский творческий век — не больше 25 лет. Неправда. Туринцев, который всегда работал больше других, проработал уже 40.
Представьте себе, если бы он все эти годы работал в нормальной пятиразовой газете, то успел бы выпустить в свет 12 000 номеров.
***
фото: