Жан Ануй как зеркало французской женской революции
Государственный театр кукол и масок в минувший четверг снова напомнил о себе. После классически кукольного спектакля «Сэмбо» театр показал «взрослое» действо, версию знаменитого утопического трагифарса ЖанаАнуя «Генералы в юбках».
Кто не читал Ануя, тот не знает о современной французской драматургии ничего. Я не в смысле собственного выпендрежа и уличения кого-то в невежестве. Я в смысле того, что выбор пьесы делает нашему театру честь, а тюменцам дает возможность очень скоро насладиться первоклассным зрелищем. Плюс приобщение к европейским сценическим хитам.
Ануй прожил долгую жизнь в искусстве (1910-е-1980-е годы). В профессиональной среде театроведов бытует устойчивое мнение, что свои вещи он создавал под философской звездой экзистенциализма. Но, конечно же, любой большой мастер шире всяческих рамок. Да и сам драматург, дабы публика не теряла к нему интереса, постоянно объявлял о новых циклах своих пьес — то «розовых», то «рассерженных», то «бульварных»…
Но, развлекая зрителей, Ануй не стал нарушать в конце жизни французскую литературную традицию XX века. Почтенные мэтры, достигнув земных пределов, испытав славу и искушения, глухоту современников и романтические мечтания, поливали мир едкой кислотой сатиры и гротеска. «Генералы в юбках» предстали на театральных подмостках Парижа в 1978 г.
В России эта пьеса появляется в переводе к 1990 г. в альманахе «Современная драматургия». В слишком крутом эстетическом бульоне наших новых театральных мод хватает политического перца, дабы очиститься от «красной» заразы. Наставшая капиталистическая реставрация нуждается в своих идеологических подпорках. Ануй пришелся кстати. Французский «бабий бунт» в московских постановках в смеси с нижегородским воляпюком и сексуальными символами тоталитарных упражнений над людьми засветился с предельной обнаженностью (в буквальном смысле). Ануй обрусел настолько, что осталось лишь переделать на свой лад имена и фамилии персонажей.
Григорий Гольдман — постановщик тюменской версии — прочитал пьесу под новым углом зрения. Он не захотел лишний раз иллюстрировать наши политические страсти и шараханья на французский манер. Главным мотивом спектакля стала философская душа Ануя, его парадоксальный, одновременно комический и пронзительно страдательный извечный диалог женщины и мужчины. Скажете: а что тут нового? Режиссер выбрал у драматурга линию проекции этого диалога на ситуацию, когда одна сторона (женская) пытается решить свои личные проблемы, подчиняя себе мужа с помощью социальных механизмов жизни.
Эти механизмы очень напоминают советские времена, когда писались заявления в парткомы и профкомы, дабы они разобрались с заблудшими (в кавычках и без) мужьями. Но тогда Гольдман поставил бы бытовую драму. Однако он высвечивает для нас конфликт и в экзистенциальном плане. Мэтр этой философии, тоже известный французский драматург Жан Поль Сартр, писал: «Свобода человека предшествует его сущности, она есть условие, благодаря которому последняя становится возможной, сущность бытия человека подвешена в его свободе… О человеке нельзя сказать, что он сначала есть, а затем — он свободен; между бытием человека и его «свобо-добытием» нет разницы».
Режиссерский замысел точно уловил артист Василий Лазарев, играя моложавого члена французской академии Леона де Сен-Пе. Мы знакомимся с главным героем в черную пору его судьбы. В Париже происходит новая французская революция, женщины — генералы в юбках -берут власть и устанавливают матриархат. Но первые места занимают закомплексованные персоны (несчастные в любви, обиженные эгоистическими бодрячками, лесбиянки и прочие), вымещающие свои обиды на мужиках статьями конституции и уголовных кодексов.
Теперь любой донос женщины, посчитавшей себя жертвой мужского преступления, насильственного домогательства (если даже все было наоборот), становится предметом судебного разбирательства. Высшая мера — лишение осужденного мужских достоинств, кастрация.
В первом действии мы видим, как умирает любовь. Не поняв глубины душевной жизни своего мужа, жена академика Ада (арт. Светлана Окунева), завидуя его таланту, уму, блеску в обществе, открытости и свободе, прибегает к старому средству. Она «замораживает» супружеский интим и сладострастно бросается в волны общественной деятельности, не забывая, однако, отслеживать любовные (мимолетные) связи Леона. И вот он, апофеоз мести: горничная признается в грехе, более того, рождается ребенок. Ада торжествует, хотя потом бедное дите незаконной связи оказывается с черной кожей (от сенегальца).
В ослеплении жена втягивает в интригу на своей стороне сына Тото (новый актер труппы Владимир Корчуков), избивает дочь Мари Кристин (дебютантка Лада Двинских), дабы она тоже очернила отца. Излучая чудовищную энергию, Ада — «фанатичная» жрица нового матриархата -даже слуг (удачные трактовки образа Флипот арт. Ларисой Гебгардт, образа Фиселя арт. Николаем Тарасовым) заставляет свидетельствовать в свою пользу.
Официальная премьера еще впереди. Диалоги — объяснения Ады с Леоном, в которых герой отстаивает гуманистическую суть своей свободы, когда он и она не соперничают, не подавляют друг друга, а дополняют, ищут прежде всего лучшее в другом, не совсем стыкуются. Василий Лазарев органично переходит от бытового плана к высокому романтическому и философскому. Актриса же иногда лишь говорит «слова, слова, слова» (хотя можно заметить и путь к пониманию партнера).
Во втором действии сатирик и комик Ануй (вкупе с нашим режиссером) и актеры энергично и впечатляюще разыгрывают заседание суда во главе с президентшей освобожденных женщин XVI квартала Парижа (добротная работа арт. Людмилы Удаловой). Быть свободным для Леона — быть любимым и любить. Он отвергает ловкий ход своего адвоката (увы, уже испытавшего высшую меру наказания генералов в юбках) Лебеллюка. Какой пир театральных красок, точность почерка, игровое вдохновение арт. Юрия Федорова! Герой Федорова на суде, спасая клиента, объявляет его… как бы это сказать… неспособным с некоторых пор радовать своим обществом милых сердцу дам.
Тут взвивается высоко Василий Лазарев и произносит прекрасный монолог о любви и свободе, презирая тоталитарный бред наступившей жизни.
Притягательную силу чувств хорошо показывает арт. Лада Баянова (новая горчичная). Ада навязала ей образ мужа-насильника, но, пообщавшись с Леоном, она впервые открывает мир настоящей любви и очень смешно пытается защищать на суде «преступника».
И вот в качестве свидетеля приглашают мать Ады (восхитительная фантазия засл. арт. РФ Нины Вальтонс). Играя со своей мегерой-дочерью и судьями в «испорченный телефон», прекрасно войдя в роль французской дамы — тонкой ценительницы красоты, полной достоинства и уважения к правам другого, бабушка ставит судилище в смешное положение. Как мыльные пузыри лопаются лицемерные, напыщенные сентенции судей про общественную пользу гнусного действа. Председательша начинает выяснять отношения с заседателями (отличные работы арт. Зинаиды Береговой и Альфии Загретдиновой). Они уже судят друг друга, грязь и сексуальные комплексы «заливают» листы дела. Такое не прощается, и Леон получает высшую меру.
Все кончено? Но любовь творит чудеса, новая горничная устраивает побег в свободную от генералов в юбках Швейцарию. Финал, правда, несколько «смазан».
Спектакль еще в развитии, в доработке. Но уже сейчас заметны искусные мизансцены и тонкое владение комическим стилем постановщика, авангардистское решение сценографа Сергея Перепелкина, фигуративно освоившего весь объем сцены. Не мешает действию музыка Анны Богуславской, хорошо дополняет игру трактовка сценического движения Eлены Баклановой. Свои роли «получили» и куклы, символически раскрывающие прошлые дела и делишки персонажей. В духе специфики театра кукол и масок и яркие элементы представления марионеток (костюмы, другой декор).
Слава нашему театру, наперекор своему трудному материальному положению взявшемуся за сложнейший полнометражный спектакль для взрослых. В целом спектакль этот уже оформился и практически готов для премьерного показа. У него большие шансы на успех.
P.S. Приношу свои извинения театру, поскольку я в своих заметках о просмотре другой работы («Сэмбо») ошибся в фамилии автора пьесы. Eго зовут Юрием Eлисеевым.