Ленинград -город великой славы российской
900 дней блокады Ленинграда. Жители города, воины-ленинградцы никогда не забудут те дни. Вот рассказ непосредственного участника битвы за Ленинград, тюменца Александра Ивановича Волгина.
«Мне тяжело вспоминать то далекое лето 41-го, когда враг захватил Красногвардейск, Ду-дергоф. И с Вороньей горы он уже видел очертания Исаакиевского собора. Мне тогда было всего 17 лет. Не 20, не 25, когда у человека есть определенный жизненный опыт. Да и на войну меня не пускали, помню, в нашем сельском военкомате сидел такой Мизикин, так он мне прямо с порога заявил: «Иди к мамке титьку сосать! Мал еще…». Я так обиделся на него тогда и, заручившись путевкой комсомола, все равно пришел к нему. Eму деваться было некуда. Потом, на войне, я много раз вспоминал этот случай. То, что было до войны, мне казалось таким далеким, почти нереальным. Дай как могло казаться по-другому, если враг находился прямо у меня под носом — в Лигове. Раньше туда городские трамваи ходили.
В городе не было света, отопления, не работал водопровод, не хватало хлеба. Ленинградцы на топливо разбирали деревянные дома и заборы, а за водой ходили на Неву. Рабочие получали 250 граммов хлеба, а остальные — 125 граммов. В этом хлебе было 39% примесей. Особенно трудно приходилось женщинам, имеющим маленьких детей. Вы даже представить себе не можете, каково это, когда ребенок просит есть, а дать ему нечего… На почве голода появлялись всевозможные заболевания. Каждое утро люди с мостовых смывали кровь погибших от артобстрелов. И молча хоронили их, А потом шли на завод, чтобы точить стволы для пушек, отливать снаряды, изготовлять минометы, автоматы, пулеметы,
Однажды в 20-градусный мо- -роз пять ящиков со снарядами провалились под лед, Мы, слов-
но сговорившись, все бросились за ними. И не потому, что не было орудия, нам. это дорого было потому, что сделано ленинградцами. Потом мы долго сушились у костра. ,
Мне часто снится последняя ночь перед великой битвой — 14 января 1944 года. Кругом тишина, как перед грозой. У нас все готово — мы ждем сигнала. Бойцы то и дело меня спрашивают: «Скоро ли?». Я им киваю головой — ждите. А ночь так медленно-медленно тянется. Вот уже рассвет: 9 часов 30 минут, скинуты чехлы со стволов орудий.9 часов 35 минут, развалены снежные заборы перед огневыми позициями. И вдруг выстрелы! Воздух потряс гром. Подобно начинающейся буре, нарастали свист и вой тысяч снарядов. «Началось», — передавалось из уст в уста. Заряжающие еле успевали принимать снаряды.
65 минут артиллерийский огонь бушевал одновременно во всех траншеях противника, крошил дзоты, надолбы, позиции вражеских батарей в глубине. Ничто не могло сдержать атакующую лавину. И когда огонь стал сползать с передней траншеи, по снежному полю рванулись вперед пехотинцы. Спустя несколько минут они уже были на немецких позициях.
Через пять дней яростных сражений нами были взяты Красное село и Ропша, а на Вороньей горе развивался красный флаг.
19 января произошла встреча передовых частей 42-й армии и 2-й ударной армии. 22 января на рассвете взорвались последние снаряды. Два человека были убиты и трое ранены, это были последние жертвы обстрелов, которым гитлеровцы подвергли город на Неве.
27 января ставка Верховного главнокомандования разрешила произвести в Ленинграде первый артиллерийский салют. Триста двадцать четыре орудия одновременно дали залп, и над Невой взметнулись цветные фонтаны из ракет.
А на следующее утро наш фронт с боями ушел на Запад»,
***
фото: