Слава и трагедия Роберта Эйдемана
Рабоче-крестьянская Красная Армия(РККА)была создана одним из первых декретов Совнаркома. Среди связавших с ней свою судьбу был Роберт Петрович Эйдеман (1895-1937). Eго воспоминания написаны в сентябре 1930 года и теперь хранятся в государственном архиве Тюменской области.
22-летним прапорщиком окунулся Роберт Эйдеман в водоворот революционных событий 1917 года. К этому времени сын учителя из Лифляндской губернии окончил два курса Лесного института в Петрограде и ускоренный курс киевского военного училища. Вступив в партию большевиков в марте 1917-го, он был выборным председателем полкового комитета и председателем Канского Совета солдатских депутатов. Сразу после Октябрьской революции Эйдеман стал заместителем председателя ЦИК Сибири, а в марте 1918-го добровольно вступил в ряды Красной Армии.
.. .Узнав о боях в районе Омска и находясь под сильным впечатлением от встречи с Лениным, Эйдеман решил немедленно выехать на фронт. Вместе с ним выехали одиннадцать латышских стрелков и артиллерийская батарея. Эта небольшая группа и стала основой 1-й партизанской Сибирской армии, которую возглавил Эйдеман.
«Фронт я держал между Ишимом и Тюменью. Славные бои там были под Омутинкой, Богандинкой и другими станциями. Это расстояние по железной дороге между Ишимом и Тюменью я сейчас еще помню, как будто бы ездил кондуктором несколько лет», — вспоминал о тех незабываемых днях Эйдеман. спустя 12 лет после грозных событий. Особенно запомнились Роберту Петровичу бои у станции Подъем:
«Белые угрожали тылу со станции Падун и могли отрезать Тюмень. Ночью белые разведчики в тылу у нас взорвали железнодорожный мост. На его исправление требовалось две недели. Но, призвав на помощь свою глотку и наган, получил от инженеров торжественное обещание исправить мост к вечеру того же дня».
Имевшийся у Эйдемзна бронепоезд не мог защитить станцию, и он послал туда все, что было под рукой — одиннадцать стрелков и четыре пулемета, а сам обратился за помощью к тюменцам — рабочим кожзавода и железнодорожникам. «Около станции Подъем был пулеметный ураган. Они хорошо дрались, эти веселые ребята, и когда не хватило патронов, а белые с боевым кличем бросились в атаку, они бросили гранаты, которые разорвали пулеметы, оставшихся стрелков и, как я ду-
маю, немало белых. Красные латышские стрелки выполнили свой долг Тюмень была спасена, у белых план окружения не удался», — писал Эйдеман.
С августа 1918 года он сражался на Восточном фронте. Возглавляя части 16-й. 41-й,. 46-й стрелковых дивизий. Эйдеман не выходил из боев. Лётом 1920 года он уже командовал 13-й армией, затем Каховской группой войск, был командующим войсками внутренней службы Южного — Юго-Западного фронтов. В это время Эйдеман сблизился с Михаилом Фрунзе и не случайно стал заместителем командующего войсками Украины и Крыма.
Отгремела гражданская, но Эйдеман оставался в строю. В течение года он возглавлял войска Сибирского военного округа, а с 7 февраля 1925 года по 17 апреля 1932-го — военную академию имени Фрунзе. Здесь он проявил себя как ученый. Вместе с Тухачевским, Бубновым и Каменевым участвовал в разработке труда «Гражданская война 1918-1921 годов», изданного в 1928-1930 годах. Эйдеман стремился стать профессиональным писателем, возглавив латвийскую секцию Союза писателей СССР.
Однако главной оставалась служба в армейском строю. В начале тридцатых годов его здоровье резко ухудшилось, развился невроз, появилось предчувствие близкой смерти. Даже свои воспоминания, хранящиеся в государственном архиве Тюменской области, он так и озаглавил: «Про смерть».
Но даже в самом ужасном из ночных кошмаров, мучавших его, не мог представить комкор Эйдеман, кавалер двух орденов Красного Знамени, ордена Красной Звезды, насколько трагичной окажется его участь.
22 мая 1937 года он был арестован по сфабрикованному делу о так называемой «троцкистской военной организации в Красной Армии». Он находился во внутренней тюрьме НКВД, затем в Лефортовской, по признанию следователей, в состоянии нервного потрясения, отвечал невпопад, произносил слова: «Самолеты, самолеты…»
В суде ему было задано всего, три вопроса. Судьба подсудимых была предрешена. 12 июня 1937 года Роберт Эйдеман в числе восьми человек, привлекавшихся по этому делу, был расстрелян.
Лишь спустя 20 лет справедливость по отношению к Эйдеману и его товарищам была восстановлена, Военная коллегия Верховного Суда СССР 31 января 1957 года отменила приговор в отношении Роберта Эйдемана и прекратила уголовное дело за отсутствием состава преступления.