Художник свободен, пока дело не касается женщин
В бытность мою стажером получил от редактора какой-то грандиозный разнос. Сразу после «беседы» я отправился по делам. Через некоторое время возвращаюсь в редакцию, а Рафаэль Соломонович тут как тут. «Ты куда ушел-то?» — спрашивает, а сам внимательно заглядывает мне в лицо. «Да так, — отвечаю, — печки-лавочки». Редактор помолчал, а потом произнес с облегчением: «Ну ладно, а то я уж подумал, что ты топиться побежал».
С тех пор разносы Рафаэль Соломонович устраивал мне регулярно и безо всякой опаски.
Разносы разносами, но благодаря редактору мой творческий потенциал раскрывался абсолютно свободно. Стилистических и тому подобных ограничений я не изведал. Хочу — напишу так, хочу — этак. Рафаэль Соломонович разве поморщится, но худого слова не скажет. Наверное, он верил в меня.
До последнего времени не приходилось жаловаться и на цензуру. Пока однажды не произошел этот возмутительный случай. В каком-то материале я упомянул двух местных журналисток и прибавил: мол, это наши выдающиеся красавицы. Прочитав, редактор заявил, что журналистки совсем никакие не красавицы и вычеркнул это место. «Ничего ты, — говорит, — в женской красоте не понимаешь» . Шумные доводы моих единомышленников действия не возымели. Рафаэль Соломонович как неоднократный член жюри конкурса «Имидж» в некомпетентных мнениях не нуждался.