Что у нас на языке?
Очень интересный семинар прошел в Тюменском госуниверситете. За строго обозначенной темой («Современный русский язык в социокультурных условиях меняющегося российского общества») скрывались лукавые парадоксы и непривычные новые функции, которые мы сами незаметно для себя исполняем в ежедневном общении. В основном докладе профессор Леонид Вараксин и удивил, и озадачил аудиторию.
В наши дни в языке причудливо смешались свобода и вульгарность. В языкотворчество вмешались массы людей и множество СМИ. Культ нормы, закрепленный недавним официозом и жесткими правилами, сменяется личностным выбором. Мы «расковываемся» порой до безобразия. Вербальная свобода, праздник, но русскому языку гибель не грозит (языковед Юрий Караулов). В то же время заговорили многие, не имевшие навыков публичной речи. Из читающих мы сегодня стали говорящими, только вот появился новый дефицит — очень большой недостаток языкового воспитания (языковед Eлена Земскова). Не язык виноват в нашей безликой и скудной речи, а неумение говорить. А тут еще и языковые нормы становятся более подвижными и нестандартными, они все более склоняются в сторону нашей индивидуальности, выражая нашу личность.
В выступлении доцента Eлены Купчик были показаны сложные процессы перемен в лексических пластах, нашем словаре. В нем отразилась деидеологизация текущей жизни, уход в прошлое советских «треугольников» — помните характеристики с подписями от партбюро, профсоюза и нач.-зав.-пом.-управ.? Вовсю расцветает новая метафоризация: «национальные квартиры», «консенсус с женой», «продвинутое поколение».
Возвращается забытая политическая лексика: думцы, губернаторы, земство. Экономическое «словопроизводство» нахально заменяет контору «офисом», проверку «аудитом», управление «менеджментом». В широкий обиход вошло вольное прокатывание фамилий известных политических — деятелей: «Позорькин» (от фамилии бывшего председателя Конституционного суда РФ Владимира Зорькина), «андроповка» (сорт водки), «жирик» (сторонник Владимира Вольфовича).
Сейчас грозная оборонная промышленность низведена до приятельски пренебрежительной «оборонки», военная — до «военки», наличные деньги — до «налички». По аналогии создаются новые слова-монстры: «калошеноситель», «человекодром», «хлеботворчество», «обоюдотупой», «мужекратия», «слезовыжималка».
И совсем уж странная путаница происходит с новыми значениями знакомых слов («Яблоко» — политическое движение во главе с Григорием Явлинским), сложносокращенных разрядов (МИФ — Московский инвестиционный фонд. Кто знает закрепленный ранее смысл мифа, в МИФ денежки не понесет), политических символов (СНГ — «эсэнговая попса»).
Исчезает отрицательный оттенок идеологического характера по отношению к специальной лексике из так называемого буржуазного мира. «Парламенту», «спикеру», «шоумену» теперь некого и нечего бояться, но зато хватает слов, которые привнесли в речь «новые русские», не вникнув в настоящий смысл названия. Так, «бутик» (на Западе обычная торговая лавка) стал в России магазином модной одежды, а хоспис (богадельня) — госпиталем для безнадежно больных людей.
Купчик обратила внимание на то, как сильно «загуляла» у нас интонация разговора, часто (радио и телевидение)запутывающая смысл сказанного. Народная артистка СССР, очень популярный советский диктор (не привожу фамилию, стыдно!), на церемонии открытия плиты со «звездой» группы «На-На» с дурным пафосом воскликнула: «Отныне мы будем обращаться к Бари Алибасову — «Ваше сиятельство!». Ранее она так делала, приветствуя героев космоса и прочих славных мужей. Я отдаю дань заслугам Бари Каримовича и его группы, но дворянские титулы присваивают у нас наследники дома Романовых, и не в атмосфере балагана. «Бегут» от норм ударение, произношение слов. Очень грешат здесь политики и чиновники (знаменитые «ямкостя» Юрия Лужкова).
В сообщении доцента Веры Лютиковой «Личность-язык-культура» мне была близка мысль, что при всех языковых пакостях и мерзостях этого смутного времени культура речи не сгинула. Только связана она теперь не с обществом вообще, а более всего с человеком. На него же ориентируются и нормотворческие тенденции времени. Новая культура общения спокойно относится даже к анекдоту (разумеется, и с аккуратной бородой, и без разнузданной похабени).
Обсуждение было бурным. Запомнилась реплика Вараксина — конечно, принципиальные нормы языкового общения следует защищать на любом уровне, но только не запрещать, а просвещать. Спасибо, будем заниматься сим в «Курьере» с удвоенной энергией. А то…
…Урок в первом классе. Учитель спрашивает: «Ребята, мама мыла раму?». Молчание. После повторного обращения учителя один мальчик наконец-то ответил: «Мама не мыла раму, она ее мазала».