Вырвался из сторожевой башни?
Эта история случилась в конце зимы. Ученик 9 класса (школа находится на юго-востоке Тюмени) покончил с собой выстрелом из отцовского ружья. Были многолюдные похороны, куда пришли все — учителя, ученики, в том числе и из соседней школы. Над печальной церемонией отчетливо витал недоуменный вопрос: «Почему?»
Предсмертная записка была типичной: «Не вижу смысла в дальнейшей жизни. В смерти прошу никого не винить». В милиции говорят, что 80 процентов самоубийц пишут именно так.
…В тот день, вспоминает классная руководительница, Константин вел себя очень агрессивно. Провоцировал всех подряд, включая девочек. Нельзя сказать, что Костя был тихоней — всякое случалось, в том числе и драки. Но тут пацана было не узнать. Кончилось тем, что Костя сорвался и в раздевалке пнул одноклассницу.
Из школы ушел вместе с другом. Возле Костиного дома товарищи расстались, но, как планировалось, ненадолго — они собирались на рынок, покупать игровую видеоприставку. Явившийся через полчаса к месту встречи друг ждал долго. А потом пошел к себе.
Вечером стало известно, что Костя застрелился.
Участковый наказал учителям: «Не пытайтесь проводить собственное расследование». Но как может настоящий педагог согласиться на такое? Тем более информация стала просачиваться сама, от родственников погибшего. Она подтверждала смутные и тревожные догадки наставников.
Рассказывают, что Константин еще во втором классе оказался среди «Свидетелей Иеговы». Несколько лет назад «свидетели» развернули активную деятельность в юго-восточных микрорайонах города. В почтовых ящиках стали находить листовки и журнал секты «Сторожевая башня». По квартирам ходили и до сих пор ходят агитаторы.
В школе учится немало детей, чьи родители — «свидетели». Такие ребята, по наблюдениям педагогов, очень отличаются от сверстников — ведут себя тихо, несколько отстраненно, сидят, сложив ручки на коленях. На разговор с посторонними идут неохотно, в общественных мероприятиях участвуют редко. Однако Константин не походил на них, скорее был просто замкнутым.
Учился Константин средне, особого интереса к предметам не проявлял. Это тоже не очень характерно для школьника-сектанта, они как правило учатся очень хорошо. В девятом классе Константин и вовсе стал безразличен к учебе.
Скорее всего, к «свидетелям» Костю привела мать. Родственники рассказали, что быт в доме был устроен сурово. Ни телевизора, ни радио, ни газет — от враждебного мира нужно отгородиться, считала фанатичная мать. Косте не позволяли заводить друзей, а если все-таки с кем-то сходился, то мать на семейном совете перемывала косточки обретенному другу, доказывая, какой он плохой человек. С последним другом Константин гулял тайком. О том, чтобы посидеть дома у Кости, не могло быть и речи. Поэтому товарищ и не решился в трагический день зайти и узнать, что случилось.
Домашняя жизнь, по рассказам родственников, была тяжелой: мать часто болела, летом едва не умерла — отказывалась от операции, грех. На сына ложились многочисленные заботы, в том числе уход за маленькой сестрой. Главной отдушиной была бабушка. Она не разделяла религиозных убеждений матери, пыталась открыть внуку глаза на мир. Бабушка заставляла отчима брать Костю на охоту, иногда помогала деньгами.
Именно у бабушки Костя просил денег на видеоприставку. Но та будто бы не смогла собрать нужную сумму…
За два месяца до трагедии старшеклассников протестировал психолог. Костины результаты оказались неожиданными. Этот не слишком общительный подросток, как выяснилось, — потенциальный лидер. Тогда этому не придали значения, решили, что парень умеет сдерживаться. Теперь же все как будто встало на свои места. Когда лидеру не дают реализовать себя — ожидай взрыва.
Проанализировав все, учителя выдвинули свое объяснение случившемуся — подавляемый сектантскими установками Константин решил дело кардинально. Раз и навсегда. Злосчастная «Сега» была только поводом.
Но правоохранительные органы провели следствие, и в прокуратуре Ленинского округа считают, что «доведение до самоубийства» не имело места. Все проще — весной-осенью фиксируется всплеск самоубийств, особенно среди молодежи переходного возраста. Так, буквально через неделю в округе застрелился еще один подросток.
Eдинственный криминальный момент — небрежное хранение оружия. Против отчима возбуждено уголовное дело.
С прокуратурой не поспоришь. Правда, на дворе тогда стоял февраль. Однако бесспорно и то, что межсезонье само по себе не может быть причиной самоубийства. От перевозбуждения не стреляются.
Мне удалось побеседовать с одним из лидеров тюменских «Свидетелей Иеговы» (кстати, он утверждал, что «иеговисты» и «свидетели Иеговы» — не одно и то же). Он не отрицал, что Константин посещал мероприятия секты. Но последний раз это было два года назад. Мой собеседник отверг предположения педагогов, больше того — пригрозил судом. Пускай, говорит, выскажутся открыто, приведут доказательства.
Было сказано, что «свидетели» не запрещают читать газеты и смотреть телевизор. Несмотря что читать и смотреть. Порнография и тому подобное, например, грозят потерей связи с богом. Человеку объясняют это, и он сам делает выбор.
Мой собеседник признал, что дети «свидетелей» сталкиваются в школе с непониманием. Приходится терпеть насмешки товарищей (в школе рассказывали, что очень популярны клички «монах» и «монашка»), подозрительность учителей. Но школа — это место, куда идут получить знания и показать их. В политических мероприятиях дети «свидетелей» участвовать не должны.
Что произошло с Константином за два года? Наверное, он потерялся в жизни, сказал «свидетель». Костя был замкнутым — мало ли что могло случиться.
…Мать и отчима погибшего подростка разыскать не удалось. Говорят, они не смогли жить в той квартире.
Что стало последним побуждением к трагическому шагу, мы, наверное, не узнаем. Учителя имеют право на собственную версию событий, подчеркнем — только версию. Наверное, педагоги впредь станут обращать особое внимание на детей сектантов. Представитель «Свидетелей Иеговы» сказал, что они уже ощутили это.
***
фото: ФОТО СЕРГЕЯ РУСАНОВА