Без трех минут
У августа печальная слава. Именно в эти августовские дни 53 года тому назад американский бомбардировщик «Энола Тей», названный так в честь матери командира экипажа, сбросил на японский город Хиросиму первую в историю человечества атомную бомбу. А несколькими днями позднее — еще одну. На Нагасаки.
Eсть музеи в этих городах, сохранилась стена с выжженной на ней тенью испарившегося человека, звучит колокол Хиросимы, приходят помолиться еще живые жертвы первой бомбардировки. Все это трагично. Но еще более трагично, что и мы с вами, ничего не ведая, как не ведали мирные жители японских городов, что над ними уже кружит бомбардировщик с бомбой, тоже сидим на крышке ядерного котла. А варево все кипит. Вот и крышка приподнялась. Сколько там, на часах человечества? Без пяти или без трех минут?
Тогда, в середине сороковых годов, вся наша семья, кто сохранился, жила в одной большой комнате. Я спал за ширмой, которая почему-то была оклеена картой Японии. Все четыре больших острова — Хоккайдо, Хонсю, Кюсю и Сикоку — и груда мелких. Я был начитанный мальчик, слышал о бомбе и нередко перед сном разглядывал карту: искал на ней следы ядерных ударов. Но следов не было — была ровная зеленая поверхность, окруженная голубым Японским морем, она дышала миром и покоем. Я тогда не знал, что карты для того и существуют, чтобы скрывать тайны. И что правительства, не только японские, но и американские, и советские, менее всего склонны говорить своим гражданам правду об опасностях, которые угрожают.
Это — правда. И потому я бы хотел, чтобы в затененном Хиросимой августе мы с вами вспоминали все бывшие секреты, которые отняли столько жизней. И продолжают отнимать до сих пор.
И Тоцкие лагеря, где не понимающих ядерной опасности солдат в пешем строю прогоняли через эпицентр взрыва, — это называлось «учения». И взрыв 1957 года на химкомбинате «Маяк», тогда его звали «Челябинск-40». Он еще раньше сливал часть отходов в реку Теча, а она протекала через нашу деревню Бродокалмак. И большая бомба — 50 мегатонн! — которую взорвали в начале 60-х на Новой Земле. Мне рассказывали, что школьников Ярсалинского интерната по чьему-то приказу в этот день вывели за поселок, в тундру. А ветер, по условиям эксперимента (какого? над кем?), обязательно должен был дуть с Новой Земли в сторону материка.
Потом были другие эксперименты. С подземными взрывами, которые-де должны увеличить приток нефти. Правда, насчет нефти так ничего и не известно. Но кое-кто из моих знакомых, что работали в непосредственной близости от этих экспериментов, уже умер.
И был еще и Чернобыль. И ядерная лодка «Комсомолец», затонувшая в Норвежском море… Как говорят, не будет ли немного много?
Кому-то все еще кажется — мало. И вот сейчас с того же химкомбината «Маяк», он теперь — то Снежинск, то Челябинск-65, ползут пугающие слухи о скользящей в неизвестном направлении линзе, полной радиоактивных отходов. И существует программа продолжения строительства новых энергоблоков на Белоярской АЭС, что почему-то беспокоит губернатора и не беспокоит тюменских «зеленых».
Ах, как они бушевали в городе всего каких-то 10 лет назад! То против строительства заводов минеральных удобрений. То против металлургического завода в Ярково. То против химкомбината в Увате. То против завода искусственного белка в Нефтеюганске…
Все? Дух вышел? Или — нет проблем?
Ручаюсь — есть проблемы. Беспокоюсь — еще заговорят ядерные точки, за которыми, насколько мне известно, давно прекращен контроль Минсредмаша, потому что самого Минсредмаша нет. Интересуюсь — все ли в порядке с донными отложениями в реке Тече и реке Исеть, что там творится дальше по течению — Исеть впадает, как известно, в Тобол, тот — в Иртыш, этот — в Обь и так далее…
Эва, скажет читатель, занесло тебя от Хиросимы!
Но я менее всего хотел бы уподобиться тому, известному многим из нас руководителю, который организовал рабочую планерку под самой стеной дышащего смертью четвертого чернобыльского блока.
А колокол в Хиросиме так звучит в эти дни, так звучит…