Шкура неубитого медведя
Помрачение нашло на прошлой неделе на российскую политическую . элиту.
В стране черт-те что творится. Говорят, кризис. Говорят, доллар пляшет как сумасшедший и не слушает указаний Центробанка и нашего министерства финансов. Даже в кругах бывших олигархов — туга и горе. А первые имена России — стыдно сказать! — как мальчишки перед цирковой повозкой пустились взапуски: кто первый?
Тут я, пожалуй, смягчил. Все ж она, президентская гонка, а не какие-нибудь козьи потягушки. Серьез требуется, а мы что видим? Бьются — по два-три человека на место, будто это конкурс на исторический факультет тюменского университета, а не борьба за президентство великой ядерной державы.
Дурят нашего брата-электо- рата! И Селезнев — от левого центра. И Лужков — от левого центра. И пока еще помалкивающий Зюганов, не то первооткрыватель, не то даже конструктор этого левого центра. Из таких трех орлов выбирать единственного — ума лишиться можно. А иначе — где на всех центров набраться. Даже левых.
И все как один требуют досрочных выборов. Можно сказать, живьем Бориса Николаевича хоронят. Можно сказать, будто он уже на смертном одре и сам себе даже преемника назвать не может.
Уважаемые московские коллеги, как медицинские светила у постели больного, рассуждают: «Больной скорее жив, чем мертв… Нет, больной скорее мертв, чемжив…». И тому подобное. А сами «больного» только по телевизору видели.
Как-то читал я: один врач с помощью телевизора роды принимал. На зимовке. Точнее, радистка рожала, радист принимал,, а врач советовал. Что-то даже получилось. Другой, слушая советы по радио, сам себе операцию аппендицита сделал. А у нас некий психолог из бывшего закрытого, заметьте, института КГБ делает заключение об умственных способностях президента. И тоже по телевизору. Мол, неадекватен…
Хотя если вспомнить, за президентом и в прежние годы много чего водилось. И в автобусе по Москве инкогнито ездил. И в очередях стоял. И «прямые линии» в Eкатеринбурге по телевизору проводил. А в 1987 году чуть не испортил всенародный праздник — 70-летие Великого Октября. Вышел на трибуну и такого наговорил, едва всем пленумом от спорили… В том же ряду — нынешняя мартовская отставка правительства Черномырдина. И августовская попытка вернуть Черномырдина обратно.
Мягко говоря, очень неожиданный у нас президент. Собственно, такого мы и выбирали. Сами выбирали. А теперь удивляемся. Наверное, думали: изберем, сядет он, умненький-благоразумненький, в кресло и станет радовать хорошими решениями и правильными постановлениями. Числить зубы перед сном, пить только лимонад… Словом, почти как Владимир Ильич в саркофаге.
Я уже как-то писал, что Борис Eльцин — один из нас. Совершенно среднестатистический. Выдь на улицу. Каждый второй — Eльцин. Хоть на танк у Белого дома, хоть немецким оркестром дирижировать готов. Национальная черта.
И потому меня его нынешнее молчание, что как выстрел из стартового пистолета действует на множащихся, подобно мухам. претендентов, сильно настораживает.
На их месте, пожалуй, не стоит радоваться. Как бы не купил их президент, большой мастер розыгрышей и провокаций. Помните мартовское выступление по телевизору в 1993 году? «Я по- одписал указ…». Все — на трибуну. Все — с комментариями. А указа, как выяснилось, никто и не видел. Не было указа. Чистый понт.
Так и видится мне, что, пока охотники за президентским жезлом, упоительно отталкивая друг друга, делят шкуру неубитого зверя, сам медведь-президент, посмеиваясь в трехпалую лапу, сидит где-нибудь за кустом и ждет подходящей минуты. А потом встанет во весь рост и как рявкнет…
Нет, ребята, пока медведь в шкуре, сидите лучше дома.