Ямальские гастроли МХАТа
В октябре этого года исполняется 100 лет Московскому художественному академическому театру, который по праву считается гордостью русской культуры. Казалось бы, история МХАТа досконально изучена. Но мало кто знает, что в начале 20-х годов театр находился на Крайнем Севере Тюменской губернии. Не на гастролях, в ссылке. Сведения о «ямальском периоде» МХАТа сохранились только в докладных записках уполномоченного ГПУ.
Жил-был уполномоченный
Звали его Игнатием Кузнецовым. Он родился в 1902 году в крестьянской семье. Родители умерли рано, и способного мальчика пристроили в Тобольскую сельскохозяйственную школу на полное содержание департамента земледелия. Потом Игнашка работал в потребительской и кредитной кооперации, не помышляя, как круто изменится его жизнь при советской власти. После недолгой службы в Красной Армии он возвратился в мае 1921 года в Тобольск и поступил в уездную ЧК уполномоченным по информации. Эта рядовая и, на первый взгляд, незаметная должность играла не последнюю роль в созданной большевиками после гражданской войны системе политического сыска.
Как раз в те дни местная ЧК получила циркуляр, подписанный Дзержинским. Отныне специально организованные в губерниях и уездах «информационные тройки» должны были каждые три дня «телеграфно доносить о политическом положении». Что подразумевалось под этим? А вот что: «Настроение рабочих, крестьян, красноармейцев, отношение масс к коммунистам, контрреволюционная агитация, волнения, беспорядки, их причины, выступления банд, вооруженные восстания, мятежи, поведение организаций и работников в моменты конфликтов, быт рабочих, охрана их труда, питание, жилище, технический саботаж, работа продотрядов, посевкомов, селькомов, отношение населения к гужевой повинности, прогулы, ход демобилизации, меры борьбы с эпидемиями…» Словом, обо всем, но кратко, «не более чем на 200 строк».
От уполномоченного по информации требовались «здоровье, выдержанность в работе и вообще». Кузнецов не только обладал этими качествами, но был по-своему талантлив. Однако возник у него конфликт с секретарем укома партии и предисполкома — не поделили власть в Тобольске.
В рапорте начальнику губотдела ГПУ 20-летний чекист жаловался: «…работая в тобольском политбюро (так тогда назывались уездные чрезвычайные комиссии — Авт.) около года в качестве уполномоченного по информации, я не жалел сил и здоровья и сидел за работой по несколько суток подряд, не выходя из стен политбюро, и для выполнения возложенных на меня обязанностей убивал все, что можно было. Теперь я являюсь человеком беспартийным (меня исключили из РКП за церковный брак) и слышу от некоторых ответственных коммунистов, что мне, мол, не место сидеть в политбюро. У меня, естественно, отпадает всякое желание работать как прежде. А работать я хочу, но здесь, в Тобольске, у меня подрезаны крылья. Поэтому я прошу откомандировать меня куда угодно или уволить из ЧК совсем, если мне в ней почему-то не место…»
Губернское чекистское начальство не собиралось терять такого работника и отправило его на Ямал. Там Кузнецов «расправил крылья» и регулярно составлял «доклады о политическом положении во вверенном районе».
Когда-нибудь ученые по достоинству оценят эти документы, пролежавшие в спецархиве более 70 лет. Наблюдения уполномоченного ГПУ за жизнью и бытом коренного населения Крайнего Севера, несомненно, заинтересуют историков и этнографов. Пока же выделим из этого информационного наследия «доклады о жизни и деятельности административно-ссыльных».
Без «либеральной канители»
Придя к власти и подавив контрреволюцию, большевики сохранили ссылку как «меру социальной защиты» от политической оппозиции и инакомыслящей интеллигенции. Вожди революции на собственном опыте знали, что значит удаление из столиц и крупных городов в места, где Макар телят не пас.
В письме в ЦК РКП(б) «О карательной политике Советского государства», датированном 1921 годом, Дзержинский подчеркнул: «Республика не может быть жалостлива к преступникам. Ими должны заселяться пустынные, бездорожные местности — на Печоре, в Березове, в Обдорске и прочих». И еще: «Наша судебная практика — это либеральная канитель». «Железного Феликса» поддержал Ленин. По его настоянию ВЦИК принял в сентябре 1922 года постановление об административной (без суда) ссылке на север.
Поэтому Кузнецов докладывал: «Все административно-ссыльные на территории 06-дорского района распределены в следующем количестве: Обдорск — 43 чел., Мужи — 14 чел., Кушеват — 4 чел., Хэ — 4. В общем ссылка Дальнего Севера для всех этих лиц является в полной мере чувствительной, а для некоторых и тяжелой. Недовольство было замечено и проявлено исключительно со стороны интеллигентской своры, как то: бывшего князя Кантакузина, тобольского губернатора Тройницкого. Отношение к соввласти и коммунистам у этих типов самое эроничное (так в тексте — Авт.). Они критикуют власть и партию, говоря, что раньше в Обдорске был один пристав с письмоводителем, а порядка было больше, чем теперь при бесчисленном количестве начальства и служащих. Ссыльные в Мужах ведут себя пока хорошо и на регистрацию являются аккуратно. Хмелева Вера и бывшая княжна Горчакова занимаются частным преподаванием уроков на дому: приготовляют семерых детишек к школе второй ступени. Ссыльные в Хэ, за исключением князя Ширинского-Шахматова, пилят дрова горрыбпрому. Князь все время молится Богу и ведет жизнь святого отшельника. Существовавший в Обдорске коллектив ссыльных артистов: Леднева — Щукина, Гайрапетова, Барышева, Пушкова, Верховского, Немировича-Данченко — в настоящее время распущен. Все эти лица, проявляющие себя в артистическом деле, находятся сейчас без службы, ничего не делают и занимаются глотанием чистого северного воздуха…»
Позвольте, кто это? Совершенно верно, упомянут Владимир Иванович Немирович-Данченко, создавший вместе со Станиславским знаменитый МХАТ.
Театр времен Ленина и Дзержинского
Кто и за что отправил к белым медведям известного актера, режиссера и литератора? Чтобы ответить на этот вопрос, придется прочитать между строк официальную биографию Немировича-Данченко. Ключ для ее расшифровки — доклады уполномоченного ГПУ Кузнецова.
Дореволюционный период пропустим. Там все нормально, кроме разрыва с Горьким после постановки в 1913 году пьесы «Николай Ставрогин». Тогда «буревестник революции» разразился серией статей «о карамазовщине», о нетерпимости сочувствия тем, кто «склонен упиваться страданием и людским бессилием». Алексея Максимовича тоже надо понять: после слезливых театральных спектаклей о человеколюбии «буря революции» ненароком могла обойти Россию.
Но «буря» грянула и, если верить Театральной энциклопедии, вывела «искусство Московского художественного театра из состояния кризиса». Правда, исследователи истории МХАТа признают: «Это произошло не сразу — подобно многим представителям интеллигенции деятели этого театра пережили период внутренней растерянности». А по существу труппа оказалась расколотой.
За всем этим действом внимательно наблюдал Ленин. Он хорошо знал силу и слабость русской интеллигенции и видел, что, десятилетиями мечтая о революции, она в большинстве своем ее не приняла.
По его указанию от 5 сентября 1922 года чекисты «перетрясли» всю интеллигенцию: философов, литераторов и историков — на пароходы и за границу, а разных технических специалистов — на «перековку» в отдаленные места.
А как же театр? Eще раньше в беседе с наркомом просвещения Луначарским Ленин так сформулировал задачу: «Eсли есть театр, который мы из прошлого должны спасти и сохранить, — это, конечно, Московский художественный театр».
Без театра и город не столица
«Спасителем и хранителем» МХАТа стал Яков Самуилович Агранов — начальник особого бюро ГПУ по административной высылке антисоветской интеллигенции. Eго Дзержинский считал самым компетентным специалистом по проблемам интеллигенции и часто ставил в пример другим чекистам. Этот «милый и обаятельный человек», как называл его в своих письмах Маяковский, дружил со многими известными писателями, поэтами, художниками, актерами и неплохо знал их психологию.
Агранов устроил в 1922 году Станиславскому гастроли по Eвропе (тот должен был уговорить Качалова вернуться на родину), а оппозиционно настроенного к советской власти Немировича-Данченко и его пылких сторонников отправил в Обдорск (ныне Салехард) — «охладиться».
Как отмечал в своих докладах Кузнецов, «коллектив ссыльных артистов играл в народном доме по договору, заключенному с РИКом». Появление в северном городе такого театра всколыхнуло общественную жизнь. В Обдорске Немирович-Данченко ставил в основном Чехова. Труппа была небольшой, и в спектаклях участвовали почти все ссыльные и местные красавицы, одна из которых стала настоящей занозой в сердце уполномоченного ГПУ — в своих докладах он величал ее не иначе как «Eленой Прекрасной».
Коммунистические хозяева Севера встревожились — как бы чего не вышло. Некоторых актеров арестовали. Правда, «они,- доносил Кузнецов, — все равно присутствовали на репетициях, потому что начальник раймилиции не обращает на каталажную тюрьму должного внимания и, как видно, не обожает пролетарскую дисциплину».
В конце концов ссыльный театр закрыли. По этому поводу в очередном докладе Кузнецова отмечено: «Немирович-Данченко убивается в хлопотах, дабы скорее выбраться из ссылки Дальнего Севера (см.копию его радиограммы N 139)».
Этой радиограммы в архивных фондах нет, наверное, уполномоченный ГПУ ценил лишь свои произведения. Однако догадаться о ее содержании несложно — мольба о возвращении в Москву!
И над талантом сжалились. К этому времени из-за границы приехали Станиславский и Качалов. Произошла, как потом записали в энциклопедии, реорганизация МХАТа — слияние труппы «стариков» с революционной студийной молодежью. Свое покаяние Немирович-Данченко доказал в 1925 году революционным спектаклем «Пугачевщина». Потом были «Дни Турбиных» и «Бронепоезд 14-69». И Горький простил режиссера за давнее увлечение гуманизмом. На сцене МХАТа прошли его произведения «В людях», «Eгор Булычов и другие», «Враги».
В 1936 году театр получил имя Горького, а Немирович-Данченко стал народным артистом СССР. Уже никто не напоминал ему о ямальских гастролях. Тем более что заместителя наркома НКВД и «наставника» нового МХАТа Агранова тогда же расстреляли как очередного «врага народа».
***
фото: