И прошлое станет прошедшим
Юлиус Фучик, убитый в пражском гестапо, сказал когда-то прозорливые слова. О том, что придет день, когда настоящее станет прошедшим. И люди станут говорить о безымянных. Фучик напоминал, что не было безымянных, что у каждого из погибших было имя. Так пусть же эти люди станут близки вам, как вы сами…
Этот день пришел. На безымянных могилах бесчисленных жертв ставят памятники. В день поминовения людей, убитых сталинским режимом, у этих камней зажигают свечи. Сюда приходят старики и старушки, которые шестьдесят или семьдесят лет назад были чьими-то детьми, которые остались сиротами «во имя партии и государства». Которые большую часть этих трудно прожитых лет провели в страхе — перед ночным стуком в двери, перед окриком человека в форме, перед упреком: «кулацкое отродье» или «сын врага народа».
Вчера состоялось возложение венков и цветов к памятному знаку у асфальтового завода и к мемориальному камню на улице Федорова. Мне дважды пришлось выступать. И сейчас я хотел бы повторить только два тезиса.
Прежде всего, я хотел бы сказать спасибо этим избитым жизнью людям зато, что они всё пережили и дожили до наших дней. Они пришли сюда как живой укор — миру и государству. Их морили голодом и холодом. Им не давали учиться. Их не на всякую работу принимали. Но они выстояли, сгибаясь под ударами судьбы. Не сломались. Они вырастили детей и внуков, которые до седьмого колена должны помнить о том, что пытались сделать от имени Родины с их родом. Неудалось. Неудалось…
И еще я просил этих избитых жизнью людей, чтобы они навсегда перестали бояться. Чтобы они громко и открыто говорили о том, что с ними было совершено. Говорили своим детям и внукам. И чужим детям и внукам. Не ради мифических льгот, которых обещают больше, чем дают. А ради того, чтобы страшный урок истории не остался только скупым параграфом в учебнике истории. Ибо их живая память — единственное, что еще хранит лица и имена давно-давно сгинувших людей.
В их памяти эти люди пашут землю и ласкают детей. Ходят по зеленой траве или белому снегу. Быть может, собравшиеся у памятника — единственные, кто помнит улыбку на давно стершихся лицах. Eдинственные, кто слышит давно умолкнувшие голоса.
К памятникам пришли — по зову сердца или долгу службы. Пришли немногие. Не исключаю, что кое для кого этот шаг потребовал гражданского мужества. Не зря же в последние дни мы слышим такой поток ностальгии по прошлому. Сперва он носит оттенок воспоминаний об ушедшей молодости. О восстановлении каких структур заговорят завтра?
Подумайте о том, какая цена уплачена за право оставаться разными — разных взглядов, убеждений, вероисповеданий.
Пусть эти камни не разъединяют нас, но объединяют. Пусть станут знаками примирения общества. Для этого нужна малость — прийти и вспомнить. Посочувствовать. Пожалеть.
…Учителя шестого микрорайона привели к камню своих учеников. Одна девушка читала стихи Зинаиды Гиппиус, которая после октябрьского переворота вынуждена была оставить Россию, она умерла в эмиграции. В стихах Зинаиды Гиппиус нет ненависти. В них поиск понимания, в них тяга к прощению и согласию.
Любая гражданская война заканчивается. Мы все — граждане одной страны. Нам надо работать. Но торопясь делать свое дело, помните о тех, кто превратился в прах, кто погиб без вины. Может быть, именно их рук, их ума, их уроков нам не хватает сейчас и оттого наши беды?
***
фото: