Вернулся к мольберту художник
В музее изоискусств прошло закрытие выставки живописи и графики Владимира Глухова. Наши интеллектуалы и любители его письма оказались щедрыми и интересными на впечатления (Юрий Рябченюк, Людмила Овсянкина, Анна Николаева, Михаил Гардубей).
Образы и мотивы художника, как было сказано, связаны с финалом этого века, с самовыражением. Современное искусство не верит магии одного художественного принципа. Оно любит деформировать традиции, боится банальности и примитивного отражения бытия.
Сегодняшнего человека трудно удивить. Как преодолеть притяжение «Черного квадрата» Казимира Малевича, творчества Пабло Пикассо, Марка Шагала, Сальвадора Дали.
Видение мира у Владимира Глухова лишь внешне схоже с манерой Шагала. Герои тюменца, его природа принадлежат иной исторической реальности, излучают кванты нашего разорванного виртуального мира. Трагическая пронзительность синего и желтого в его живописи сталкивается с мягкой обтекаемой формой. Крупные детали композиций обыгрывают все пространство холста.
Автор трогает своим дружеским отношением к доброму пьянчуге Васе с женоподобным красным ртом и неприкаянным взглядом («По-над оврагом», «Портрет Васи»). Создается впечатление, что Вася для художника -главный субъект нашего суматошного времени, его эмблема, его безысходность.
В сюжете «Шитья» чувствуется аналогия с античными парками. Фигуры трех женщин в цветастых халатах с крыльями за спиной погружены в тайную стихию сине-желто-зеленого колорита. Зловещая картина «С покоса» завораживает типично глуховской «бабой», резким уколом косы в кровавом море заката. Тревожно-лиловое небо, пустой горизонт, грязно-серая зелень на пластилиново-мертвой земле отталкивают злое лицо глуховского персонажа.
Но художник не зацикливается на этом сюжете и прерывает его яркими, насыщенными солнечным теплом картинами восточного базара, таджикской природы. Желтый южный песчаник обдает жаром, но тут же сменяется моросящим тюменским дождиком и призрачными фигурами «У киоска». Конфликт цвета и содержания, стремление художника к аффекту, эпатирующему запуску стрел в зрителя будоражит наше воображение. Словно трагедия разворачивается у нас, а южное солнце осталось там, на востоке. Но иногда его лучи добираются до нас через тургайский коридор. Словно свежий ветер в мастерских тюменских художников. Тем самым подтверждая включение Глухова в наш культурный процесс.