Ностальгия по «Белой горячке»
(История тюменского женского панк-рока от Сью)
Две группы, в которых я играла и пела, были единственными в Тюмени дамскими командами. Почему бы не поностальгировать?
Итак, с чего все началось…
Конечно, с весны.1992-го года. Ко мне, четверокурснице ТГУ, освободившейся от пут брака, вместе с ветрами перемен поселилась знакомая — Марина, заочница с Севера.
И началась эпопея. Как все люди, не умеющие, но страстно желающие петь, она горланила от забора и до обеда (кстати, петь она научилась, и недурно). Мы скакали под любимую «Шизгару», писали стишки на заданную тему наперегонки, читали друг другу свои вирши. И, естественно, однажды нам в голову долбануло: да ведь этот примитив надо петь!
В то время наши друзья — группа «Центральный гастроном» («ЦГ») — набирали обороты. Они и стали нашей группой поддержки. Стеб над попсовыми песнями под панковский беспредельный аккомпанемент — такого мир еще не слышал! — и три отвязных девчонки (третьей была Наташа, знаменитая экс-жена панк-кумира Романа Неумоева). С ее хита «Маленькая девочка с панели» началась студийная запись в клубе «Искра». Затем перебрались домой к Джаггеру, солисту «ЦГ» (барабанами у нас служила канистра с хитро вставленным в нее микрофоном). Название группы было что надо — «Сублимация» (перевод сексуальной энергии в творческую): и в женском роде, и скандально.
Блаженные времена, когда можно было позволить себе надеть маечку на тонких бретельках, варьетешные колготки в сеточку с шовчиком, сверху намек на джинсовые шорты, взвихрить хайры над тщательно выбритым затылком и разгуливать по дорогам, горланя и задирая блюстителей порядка! В дорожных муках и рождались мелодии наших хитов. Записали шесть песен — сколько успели. Но их крутили по московскому радио, и приехавшие оттуда товарищи кричали, что такой энергетики российская попса еще не знала!
Осенью был единственный концерт в «Строймаше». Дали прилично начинающееся и заканчивающееся неприличным канканом шоу. Мужская половина зала дружно выкатила глаза, забыв потом закатить обратно…
Заглохло все также внезапно, как и завелось: Марина стала популярной ведущей популярной радиостанции и, здраво посмотрев на вещи, изрекла: «Какие мы, в … (мягкое место), звезды. Все уже сделала «Комбинация». Противоречить не имело смысла: Марина была мотором компании. А я, в силу своей непрекращающейся звездной болезни, затаилась до лучших дней.
Как-то, подрабатывая на журналистском поприще, я брала интервью у Кирилла Рыбьякова, солиста группы «Кооператив Ништяк». Вдруг в комнатку заваливают две тетки явно неформальского звания: «Мы хотим у вас играть. Eсть солистка, две гитаристки. Нужна барабанщица». В наступившей тишине все взгляды устремились на меня. Пришлось освоить барабано-зверство. Учитель был что надо — Александр Андрюшкин, признанный в 1997 году одним из лучших ударников России.
1994 год. С приходом лета начался бум, названный с нелегкой руки Кирилла «Белой горячкой». Причем снова все девицы были универовские. Первый концерт был все в том же «Строймаше» 1 ноября. Ни черта не умея как музыканты, мы держали зал своей одержимостью и дамским (если трех увешанных феньками громил и одну ершистую пигалицу, ломающую в концерт по паре барабанных палочек, можно назвать-дамами) обаянием. Конечно, голос Танюхи — солистки, — проникновенный и свободный, тоже кое-чего стоил, так же, как ее менестрельский имидж. Мы ее звали Танька Смит (она действительно была похожа на Патти Смит). Нас со сцены выносили на руках. На любой вечеринке, на кухонных ночных бдениях в общаге разговор переходил на белогорячечные проблемы, на разбор концертов. Я нашла еще трех одержимых и была так счастлива, как, наверное, никогда уже не буду.
Съездили на фестиваль в Москву, в Eкатеринбурге концертом (я была на восьмом месяце беременности!), выступали разогревающим составом перед ДДТ (Шевчук нас самолично выбрал), записали на «Регионе» клип на песню «Гейша» (на фестивале музыкальных клипов в Магнитогорске наш клип был на высоте). И на «Гейше» весной 1995-го все завязло, затянула трясина будней: у меня — пеленочное дитя, у Таньки — психопатка-подружка и повальный алкоголизм, у Ольги — аспирантура, преподавание в «индусе».
Верка вообще уехала домой, под «E-бург», наш намечающийся оператор и ремонтник (а также повар) Танюха-Хоббит упорола в Уренгой… Остались альбом все из тех же шести песен и куча любительских кассет с записями концертов.
Встречаемся раз в сто лет. Трое из нас — так получилось — работают в средствах массовой информации. Все равно когда-нибудь запоем (по крайней мере, с Вероникой Круц и Хоббитом). И Таньку Смит затянем, если не потеряет окончательно человеческий облик. На одержимых мир держится, а пороху еще на полвека хватит, песен уже накопили на пару альбомов. Eсть женщины в Тюмени, даже в панк-роке.
***
P.S: Все при том же Кирилле пыталась быть еще одна девичья команда — «АОЗТ». Я им подбарабанивала. Но единственная девчонка из банды, которая могла держать ритм, — Катюха — с удовольствием перешла в «Белую горячку» на ритм-гитару.
***
фото: 1992 год… Сью Фото Виктора ЩЕГОЛЕВА;«Сублимация» Фото Виктора ЩЕГОЛЕВА