В начале славных дел
История тюменского театра кукол началась в декабре 1945 г. Не было своего здания, труппа ютилась в коридорах городского управления культуры, перебиралась из театра драмы в филармонию. И только в 1962 г. театр кукол получил свой первый постоянный адрес: ул. Ленина, 48.
То был большой, похожий на крестьянский, дом, где в советское время размещался детсад.
За большими арочными воротами был обширный двор, где под открытым небом стояли машины, перевозившие декорации и актеров. Зала в доме не было, играли на выезде. Тут же во дворе лежали дрова, которые по очереди кололи артисты, бутафоры, художники. Миновав невысокое крыльцо, сотрудники попадали в длинный коридор. Справа — просторный (с печкой!) кабинет директора Ростислава Владимировича Яичникова. Стол, заваленный газетами и документами. Он сам писал статьи о театре, рекламные листовки, взывал к школам города, чтобы приглашали театр. Регулярно отсылал прошения властям о стационаре. В кабинете много книг по нумизматике, коллекция монет. Яичникова знали как известного нумизмата.
Директор приветлив, интеллигентен, красив. Непоседа и незаурядный организатор. В длинном драповом пальто нараспашку он не ходил — летал по Тюмени. Яичников отличался изящным вкусом, не боялся авантюрных ходов ради театра. Несколько раз сам добывал на заводе АТЭ запчасти к автомашинам. Заводские откажут, тогда Яичников начинал свой рейд по складу, усыплял бдительность кладовщиков и, добыв «железки», незаметно перебрасывал их через забор водителю Ивану Маковею.
Билеты на спектакли были недорогие, но все равно не у всех ребят водились деньги. И директор давал контролерам команду пропускать детей… за старинные монеты. Ловким мальчикам тех лет не стоило труда отыскать их в городе.
Яичников хорошо вел репертуарную политику, у него был особый нюх на кассовые постановки («страшные» сказки, романтические истории для старших). Поскольку свои режиссеры долго не держались, ставили спектакли актеры и директор.
Сразу за его кабинетом были кладовая, бухгалтерия, прямо по коридору — вечно приоткрытая дверь в комнату бутафоров, художника, портных. В углу — печка, у нее грелась с неизменной беломориной в руках режиссер и исполнитель Нина Николаевна Орлова (впоследствии — заслуженная артистка РСФСР). В глубине комнаты — стол главного художника Надежды Абакумовой.
Тогда ставили «Веселых медвежат», «Солдата Данилу», «Чертову мельницу». Иногда Абакумова плакала, вспоминая 37-й год: «Я тогда хорошо училась в школе. Но стоило кому-то в классе получить двойку, и в журнал ее ставили всем. Групповой метод».
Абакумова закончила вуз в Ленинграде. В Сибирь сослали в войну ее мужа-немца, инженера, и она не бросила его. Но бесправие семьи переживала трудно, стала попивать. Утром вроде трезвая рисует, а после обеда вдруг запоет: «Вьюга смешала землю с небом…». Потом догадались — среди банок с водой одна была с водкой.
Новым главным художником стала Муза Торопова (из скульпторов), поступившая в театр с мужем-актером.
В другой половине дома был репетиционный зал. Рядом с ширмой для спектаклей стояли раскладушки. Для новых приезжих актеров. Жило сразу несколько семей, на ночь отгораживались старыми декорациями. Раскладушки исчезали на время гастролей по области. Спали в клубах, мерзли, ругали директора, что суточные были по 50 копеек (стакан газировки с сиропом стоил 30). Актеры их «реберными» называли.
Был случай, молодая актриса Любовь Кустинская впервые села в настоящие сани. В пути лошадь остановилась и… покалилась. Люба кричит: «Ах, как интересно!». Баянист Михаил Никитин от хохота вывалился в сугроб. Eле подняли, ногу-то он на фронте потерял.
Больше всего труппа любила позднюю весну, когда высыхали грунтовые дороги и можно было добраться до самых дальних сел и лесопунктов — Майского, Язевского, Тамурлинского… Там особенно любили спектакли «Три чудесных лепестка», «Аленький цветочек». Так жил и работал тюменский кукольный театр в конце 50-х — начале 60-х годов.