Предела нет, Джонатан!
На малой сцене почти нет границы между актером и зрителем, нет пресловутых «огней рампы». Eсть единое сценическое пространство. Пол, стены, кулисы, задник — все это белый холст с черным штриховым рисунком (художник Алексей Паненков). Холст цвета крыльев чайки и неизреченной мысли. Костюмы актеров, разумеется, тоже.
Голоса, сопровождающие действие, звучат повсюду — со сцены, «из-за кулис», из-за спин зрителей… Беспредельность обнимает сидящих в «зале».
Многие недоумевали: как можно сыграть полет? Можно! Музыка и пластика, дополненные воображением, могут почти все.
…А пол и стены вдруг превращались то в бушующие волны, то в скалу, то в морскую гладь, на которой качалась не ведающая сомнений Стая… Впрочем, так ли уж «не ведающая сомнений»? В постановке сцена изгнания Джонатана из Стаи,- точнее, реакция чаек, — получилась «не совсем по Баху». Оптимистичнее или наоборот? Не ведающими сомнений в спектакле выглядят, пожалуй, только отец Джонатана и вожак Стаи. Но если бы сомнения мешали следовать заведенному порядку! И если бы сомнений было достаточно, чтобы его изменить…
Актерская игра достойна добрых слов и зрителя, и критики. Отточенный, выверенный, монолитный Саливанн (на мой взгляд, лучшая актерская работа). Порывистый, волнующийся, как море, Джонатан, не растерявший легкости за всю свою долгую жизнь (или две?). Страстный и яростный, как ветер над Дальними скалами, Флетчер Линд — венец смысла всей этой истории.
Стоит жить Здесь и Сейчас, чтобы твой Флетчер, твой ученик, прошел этот путь — от яростного «да, я хочу летать!» до мудрого «конечно, я хочу вернуться в Стаю». Нет, он, Флетчер, не изменился, как не изменился и Джонатан. Менялись только их взгляды, выводы, решения. Сыграть такую цельность — это мастерство актера. И пусть А.Черкашову не удалось передать ироничность и мудрость зрелого Джонатана. Удалось передать главное — его любовь к ученикам и всему миру. И все актеры до единого играли очень эмоционально и радостно. Ведь Небеса — это не место и не время. Так ли трудно стремиться туда?
«Нет совершенству пределов, а небу — границ…». И потому так воздушны стены этого зала, и потомутак бездонны глаза у юных чаек. Тем более что их Полет еще только начинается.
Анна Курганова, студентка ТГУ-благодарный зритель