«Я люблю тебя, город!»
Я не уроженка Тюмени…
…и даже не сибирячка вообще. В город, ставший мне родным, я приехала в 1966 году из небольшого белорусского городка. Было мне тогда 17 лет, за плечами 11 классов, жизненного опыта — ноль. Про Тюмень впервые услышала на уроке географии. Тогда я даже не думала, что далекий сибирский город станет мне таким близким.
Поразило меня первое знакомство с Тюменью. Это случилось теплой июльской ночью, когда я и моя подруга впервые оказались в незнакомом и чужом пока городе. Приехали мы сюда просто так, «за романтикой и запахом тайги». Город открылся нам сразу. Мы ехали от вокзала по Первомайской, затем по улицам Республики и Максима Горького. Везде видели стройные ряды деревьев, кустарников и клумбы с цветами. А мне казалось, что Сибирь — это холод, снег, непроходимые болота.
Город меня околдовал, может, потому, что ночью все видится иначе, а может, потому, что я еще не бывала в крупных городах. Я сразу решила, что этот город будет моим. Так и вышло. Вот уже 33 года я живу в Тюмени. Здесь выросли двое моих детей, растут внуки. Здесь была моя первая трудовая семья — я работала сварщицей на судостроительном заводе и горжусь тем, что принимала участие в строительстве первой плавучей электростанции «Северное сияние». На этом заводе я нашла первую любовь — моего мужа, с которым живу уже 30 лет. Моей второй и последней трудовой семьей стал коллектив типографии, что на ул. Первомайской (ныне областная). Там я работала, пока не был построен Дом печати, где я работаю печатницей до сих пор. В типографии впервые увидела, как печатают газеты, журналы, книги, Теперь сама печатаю брошюры, бланки, многотиражки…
Рос и изменялся город, росла и менялась я, но неизменным оставалось мое отношение к городу. Я люблю его тихие улочки и шумные людные улицы. Меня радуют новые красивые здания с разбитыми вокруг клумбами, Как похорошел город за последние годы: новые жилые дома и офисы, автобусные остановки и комфортабельные автобусы.
Но совсем не радует, когда я вижу разбитые стекла на остановках, изрезанные сиденья в автобусе, сломанное дерево, истоптанный газон. С болью в сердце смотрю на вековые деревья на улице Холодильной, которые медленно умирают от нашего бессердечия, страдаю, когда вижу, как их «одевают» в асфальт до самого ствола, лишив всякой надежды испить воды, а зимой чистят вокруг снег, оставляя замерзать. Больно видеть ухабы на дорогах, оставленные после ремонтных работ, грязь и торчащую арматуру. После праздников ветер носит по улицам бумагу, трещат под колесами машин банки из-под пива, хрустит стекло. Хочется крикнуть: «Люди, ведь это ваш город, ваш дом, берегите его!»
Думаю, накануне Дня города будут субботники, покрасят старые заборы, поставят новые. Всё как всегда. Улицы похорошеют, станут чистыми и нарядными.
Летом город наш особенно красив, хотя что может сравниться с зимним городом, покрытым белым покрывалом снега, с деревьями в снежном уборе, цветными гирляндами.
Хочу, чтобы мой город всегда был таким, как в праздники, — нарядным, веселым, чистым.
Любовь Солодовникова, печатница ИПП «Тюмень»
История Тюмени в дневниках
Я родилась в Тюмени и живу в этом городе более 70 лет, Мой отец и моя мама тоже коренные тюменцы. Из воспоминаний отца и мамы, которые оставили свои дневники о городе и людях, я имею некоторое представление о Тюмени еще дореволюционной.
Город был небольшим, почти все жители знали друг друга. Мой отец был сыном польского ссыльного, фельдшера Карнацевича Иосифа Васильевича, работавшего у купца Колмогорова на фабрике. Моя бабушка Ядвига Рябынская была первым фармацевтом Тюмени и работала в аптеке, В городе было много ссыльных поляков, они общались, устраивали вечера, музицировали,
Мой отец, Карнацевич С.И., учился в реальном училище. Он в своих воспоминаниях отмечает замечательного педагога, математика Перешивалова Петра Осиповича. Когда выпускники Тюмени ехали поступать в столичные высшие учебные заведения, то там уже были уверены, что знания по математике у них прекрасные.
Как отмечали мои родители, главная улица города Царская, ныне Республики, была удивительно красивая, прямая и длинная. Хорош был загородный сад, где проводились гуляния. Окраина же Тюмени напоминала деревню, — держали лошадей, коров.
Я родилась уже после революции. Город рос, воздвигались здания, правда, это было большим событием. Мы жили в своем деревянном доме на улице Перекопской, около земляного моста.
Моя мама вспоминала, как создавали нынешний городской сад. Я же, будучи преподавателем, участвовала в посадке деревьев в овраге для укрепления затюменского моста.
Началась война. В Тюмень эвакуировались заводы, летом 1942 года, окончив школу, мы почти всем классом пошли работать на мотоциклетный завод, где я была чернорабочей в инструментальном цехе. В годы войны в Тюмени было 3 военных училища: Таллинское, 1 — е пехотное и 2-е пехотное. Курсанты училища были наши одногодки и ходили к нам в пединститут на вечера, а мы к ним. Доводилось танцевать и с курсантом Eвгением Матвеевым, будущим киноартистом.
В 1951 году меня избрали депутатом городского совета Тюмени, и на сессиях мы решали вопросы благоустройства города. Уже тогда стоял вопрос об укреплении берега реки Туры и о постройке набережной, но до сих пор ничего не сделано.
Сейчас город совсем другой, чем в детстве, и когда приезжают друзья, давно не бывавшие в городе, поражаются его размаху: ведь не было новых микрорайонов, там были кустарники, и мы ходили в лес через них.
Я горда тем, что в Тюмени, как оказалось, единственном городе в России, открылся польский музей, где собран богатый материал о пребывании поляков в Тюмени, открылся костел, построенный поляками, в том числе и моим дедушкой. К своему городу привыкаешь и любишь его, как родного человека. Я сейчас вспоминаю, что в 30-е годы моему отцу, как отличному детскому врачу, предлагали место в Москве и Ленинграде, но он отказался, считая Тюмень своей родиной.
Моношкина B.C.
Город-сад
Впервые приехала в Тюмень школьницей, в зеленом платье. Платье надела не зря — думала, буду скучать по бескрайнему лесу, вспоминать зеленый Уват.
А здесь оказался город-сад! Кругом зелень. В летние жаркие дни кроны деревьев давали прохладу, а по вечерам под ними целовались парочки. А еще в зеленых насаждениях, по пути к родильному дому на ул. Холодильной, родился мой первый племянник — сестру не успели довести до отделения. В сквере возле станкостроительного завода мы, спасаясь от духоты, готовились к экзаменам, сейчас там настоящий лес.
Прошлой весной, только распустились листья, мы сидели на лавочке, и вдруг среди шума машин и ясного дня закуковала кукушка.
Каждый год, когда наступает День города, невольно всплывают воспоминания. Свою любовь к городу хочу выразить в двух словах: матушка Тюмень. Eхала как-то в автобусе, слышу одна особа-голуба говорит отцу: «Папка, хорошо, что мы дома». — «Eще не дома, едем». — «Все равно, зато в Тюмени. Это самый хороший город на земле. Я больше никуда отсюда не поеду».
В уютном, утопающем в зелени городе нашей юности, особенно по воскресеньям, наступал настоящий праздник. Все старались пойти в город, как в театр, и все больше пешком. Парни в наглаженных в стрелку брюках, девушки в легких цветных платьях шли толпами по улице Республики, как по проспекту, стуча каблуками по асфальту: «Я люблю тебя, город!» Студентами мы тоже ходили пешком от улицы Луначарского до Холодильной.
Студенческая жизнь равносильна солдатской — судьба бросает то на уборку, то на практику. Однажды, возвращаясь на учебу, изрядно соскучившись по городу, мы по традиции пошли пешком. Дождь лил как из ведра, а мы &ли, взявшись за руки, и хохотали. Струи, еще не очень холодные, хлещут по лицу, на асфальте пузыри. Из окон автобусов на нас смотрели как на сумасшедших. Мы промокли до нитки, но душа ликовала: «Я люблю тебя, город».
С годами город резко изменился, изменилась и сама жизнь, провела строгую параллель — выходные и будни. По будням под заводской гудок народ валил на работу, я не могла удержаться, шла рядом с рабочими до проходной, и мою полусиротскую душу охватывало чувство защищенности, уверенности в завтрашнем дне.
За минувшие годы в городе выросли новые дома и микрорайоны. В чужом микрорайоне ощущаешь себя, как в чужом городе. Рухнул старый красивый деревянный мост, словно рухнула незабываемая часть жизни. Появились новые мосты. Когда едешь по мосту в створе ул.Челюскинцев, взглянешь по сторонам и в какой-то миг встречаешься со старым городом, словно со старым другом.
Сейчас потоки прохожих меньше потоков автомобилей, вся жизнь на колесах. А когда колеса самолета отрываются от земли и самолет набирает высоту, город переливается внизу огоньками-звездами, как ночное небо, постепенно исчезая из вида. На душе становится тоскливо и мысленно признаешься себе: «Я люблю тебя, город!»
Н. Скакунова
***
фото: