Ах, Александр Сергеевич
Конечно, Александр Сергеевич прежде всего принадлежит себе самому, потом всему человечеству, потом России. Но все-таки у каждого из нас есть собственный Пушкин. У кого он -напарник по школьной парте, где «пушки с пристани палят, кораблю пристать велят». У кого — инициатор студенческих проказ, когда «читал охотно Апулея», а Карла Маркса не читал.
Мое первое знакомство с Пушкиным в самом раннем детстве. Мне было, может быть, три или четыре года. Но я отчетливо помню, как иногда мать пела безумно пугающую меня песню:
Сижу за решеткой в темнице сырой,
Вскормленный
в неволе орел молодой…
Или сам текст, или ее пение, или все вместе приводили меня в ужас. Я кричал: не надо! не хочу!
Долго-долго я не мог понять, почему я так не любил эти пушкинские строки, эту мелодию. Но через много лет я узнал трагедию моей семьи и понял, почему мать пела эту песню, о ком она ее пела и почему пела так…
На годы между мною и Пушкиным сохранился холодок. Я предпочитал Лермонтова, с его загадочной судьбой, романтическим происхождением, непонятной грустью. Пушкин встретился в университете, с которым он странным, образом был породнен. Наш УрГУ имени Горького был основан 19 октября. В лицейский день. В священный день для Пушкина и трогательный для меня самого. Не знаю, отчего, но меня всегда согревало это случайное совпадение дат, символ студенческого братства:
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Все те же мы:
нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село…
С годами все отчетливее понимаю, сколь разны два великих русских поэта. Лермонтов: «Выхожу один я на дорогу». Но Пушкин: «Бог помочь вам, друзья мои!».
…Только что прочел, быть может, самые сильные, на мой взгляд, пушкинские строки — это последние строфы восьмой главы «Eвгения Онегина». Вы помните? Последняя встреча Татьяны и Онегина. После которой пропасть, что невозможно перешагнуть. Она…
…Письмо какое-то читает
И тихо слезы, льет рекой,
Опершись на руку щекой.
О, кто б немых ее страданий
В сей быстрый миг
не прочитал!..
И дальше:
Онегин, я тогда моложе,
Я лучше, кажется, была,
И я любила вас…
Цитировать — ужасно. Но мне кажется, что в этих строках сгусток тех чувств, что поставили любящего поэта к рубежу на Черной речке.
Как давно это было. Это было только что. Ах, Александр Сергеевич, какую силу Вы имеете над людьми…