Москва, москвичи и другие люди
Окончание. Начало в N104.
«Ну, признайтесь же, что вы за нас счет живете», — с такой язвительной подачи редактора сочинской газеты началась встреча провинциальных журналистов с руководителем департамента по экономическому развитию Москвы Юрием Росляком. Росляк встопорщил усы и принялся доказывать обратное, В принципе, за тем его и звали. Или наоборот — затем журналистов позвали в Москву, чтобы в рамках Дня города показать, что Москва — по-прежнему столица, и по-прежнему любит своих младших братьев — регионы.
Ну, во-первых, сказал Росляк, Москва живет за свой собственный счет. И никаких субвенций, о которых так любят распространяться злопыхатели, не получает. Наоборот: столица дает почти 30 процентов консолидированного российского бюджета. Во-вторых, московское правительство намерено подать в суд на самарского губернатора Титова, который публично упрекнул Лужкова в трате федеральных субвенций на социальную сферу.
Кстати, почва для таких мнений имеется. Потому что социальная сфера в Москве — это просто ужас что такое. 2,3 миллиона пенсионеров. 54,4 процента горожан получает доходы ниже прожиточного минимума (правда, минимум подсчитали по-своему. По данным Минтруда, за чертой бедности пребывают 29,3 процента москвичей. Но всё равно, согласитесь, много). Среднестатистическая московская семья — это мама медсестра, папа работник оборонного предприятия, не получающий зарплату, и двое детей школьного возраста. Плюс ко всему на шею московским властям сваливаются все беженцы и прочие обиженные со всех регионов страны. («Москва — это вся боль России», как патетически выразилась председатель столичного комитета общественных и межрегиональных связей Людмила Швецова).
Прокормить все девять миллионов населения, не считая приезжих, — это сама по себе задача не из легких. Потому снимаем шляпу перед этим городом и его мэром. Удерживать такую гигантскую махину, этот мегаполис, от социальных потрясений — надо смочь.
Последние трагические события в Москве это лишь подчеркивают. Мы смотрели телевизор и диву давались: надо же, все пострадавшие от взрыва на улице Гурьянова в тот же день получили новые квартиры.
47 процентов московского бюджета идет на социальные нужды. «И мы понимаем, что этого мало», — говорят столичные чиновники. А бюджет города составляет 67 миллиардов рублей. На будущий год запланировано 99 миллиардов. Москва продолжает строить муниципальное жилье и дотировать промышленные предприятия…
Предмет особой зависти для провинциалов — жилищная политика московского правительства. Eжегодно 400 тысяч квадратных метров жилья бесплатно передается очередникам. Правда, муниципальная очередь на квартиру состоит из миллиона человек. Тоже более чем внушительная цифра.
Так откуда деньги, если не из нашего кармана?
Не из вашего, сердится Росляк. И даже не из газпромовского, как утверждает журнал «Профиль», на который Лужков тоже собирается подать в суд («Профиль» пишет, что Газпром дает 30 процентов московского бюджета, а на деле только шесть).
И не за счет банков живет мегаполис. Банковская доля — меньше одного процента, говорит Росляк.
Основной доход, уверяет вице-мэр, столица получает за счет налогообложения малого бизнеса. В Москве зарегистрировано 550 тысяч малых предприятий, из них примерно половина — активно работающих. Малые предприятия взяли на себя практически всю сферу торговли и бытового обслуживания. «Мы их даже не регулируем», — гордится Росляк. Всё, что требовалось от чиновников, — это благоприятствовать процессу.
Теперь гордятся — мол, результат налицо.
Из всей мощной московской «социалки» нам предложили посетить Дом ветеранов войны и вооруженных сил, созданный на базе бывшего Дома офицеров. Сюда, говорят, любой ветеран из любого региона России может приехать и два дня жить на полном довольствии. Много в России несправедливости, случается, обижают стариков, и они в последней надежде приезжают в Москву, ночуют на вокзалах… Теперь такого не может быть. Теперь благородное московское правительство заботится о них, как о своих родных.
А вообще-то этот объект является пансионатом дневного пребывания для ветеранов-москвичей. Здесь они общаются, гуляют, питаются — в общем, отдыхают. Получают медицинскую и социальную помощь. Прежде здесь оказывались и ритуальные услуги, но руководство дома было вынуждено отказаться от этой затеи — потому что, к сожалению, слишком велика в ней была потребность, и дважды в день в этом тихом здании играла траурная музыка. Поняли, что это нехорошо, и перенесли ритуальные услуги в другое место.
За месяц (а путевки именно такие) Дом ветеранов может обслужить 70 человек. Немного, но уже строится новый комплекс на 1200 мест…
… На обратном пути с нами ехал председатель одной из ветеранских организаций города. Вдруг у него зазвонил мобильный телефон. Ну, ничего себе, думаю, живут же московские ветераны! Eдва я додумала эту мысль, как ветеран закончил разговор и повернулся ко мне: «Сын звонит. Волнуется, У меня недавно инфаркт был, так теперь сын мне этот телефон выдал и звонит каждый час».
Помолчал и добавил, как бы сам с собою разговаривая:
— Двое сыновей у меня. Добрые. Старший, Андрюшка, в Америке живет. А младший со мной. Он у меня бурбон. Ну, строгий очень. (Понизил голос и изображает): «Папа, почему у вас пятно на рубашке?»… А жену я схоронил. Валюшу. Рак груди у нее был. Отрезали грудь, она очень переживала, да так и не оправилась. Всю жизнь прожили. Знаете, это, наверное, мистика. 25 апреля у меня день рождения. 23 апреля она принесла мне второго сына и говорит: «Вот тебе мой подарок, и больше таких подарков не проси». А потом, когда заболела и лежала в госпитале, тоже был апрель. Я пришел к ней, цветы принес. Она мне говорит: что же ты не едешь на БАМ (Берег Азовского Моря — это моя родина), ведь у тебя брат там, тоже болен. Eзжай, а я тут как-нибудь справлюсь. Ведь со мною врачи… Ну, я и поехал. А23 апреля звонит мне сын и говорит: приезжай, нету больше мамы… Валюша моя… Без меня умерла…»
Не могу назвать фамилию ветерана. Довольно громкая фамилия. И слишком личным оказался его рассказ, явно не предназначенным для публичного освещения. Но не могла не привести этот монолог. Потому что стыдно стало. Ведь не заговори старик со мной, я бы так и написала: мол, жируют московские ветераны, мобильной связью пользуются. И вообще…
А что, собственно, вообще? Отставив в сторону лужковские амбиции, забыв про экономические успехи московского правительства (про которое пишут, что оно в долгах как в шелках), мы увидим большой и суматошный город Москву. Который когда-то был всем близок и любим, а теперь всеми ругаем. И тоже, возможно, от этого страдает. Мы увидим москвичей, среди которых есть, конечно, и такие, которые в метрополитеновой давке могут злобно буркнуть: мол, понаехали тут, а есть и вполне приличные люди. Их больше.
Не надо рубить сплеча. Не надо спешить с выводами. Но всё же бессмысленно стимулировать увядшую любовь между народами. В общем-то, когда в провинции станет побольше денег, любовь эта наладится без посторонней помощи.
И неизвестно еще, кто к кому в гости ездить будет.
***
фото: Храм Христа Спасителя — символ новой Москвы.