Дуга большого радиуса
Опыт путевого очерка
2. Сработанный еще рабами Рима
Германо-французскую границу мы «пересекли», едва не заехав в Швейцарию. Бо-ольшой, однако, был соблазн — сократить дорогу до Диня, места нашего назначения, совершив, подобно Суворову, переход на автобусе через Альпы.
Но устояли. Помогло воспоминание о кавказских серпентинах.
Кстати, вы обратили внимание, что глагол «пересекли» я взял в кавычки? Дело в том, что шенгенская виза, по соответствующему соглашению, позволяет практически без остановок пересекать границы. Поэтому самый трудный переход был между Белоруссией и Польшей. Сами поляки, затем немцы и французы, казалось, даже внимания не обратили на шныряющий по зарубежью автобус с московскими областными номерами.
И чтобы далее не возвращаться к теме автобуса, отмечу, что водители, подрядившиеся возить оркестр по Eвропе, судя по всему, дальше Мытищ не выезжали. Языков никаких, кроме матерного, не знали. Карту читать не умели. Так что Вячеславу Медведеву пришлось большую часть пути сидеть в кресле гида и прокладывать курс. А кусочек от Нюрнберга (вокруг этого славного немецкого города наш автобус в кромешной ночи, как в средневековье, кружил часа четыре. Водитель не смог разобраться в знаках и указателях) до самого Диня через Доломитовые Альпы по горной дороге пришлось вести уже мне. Так что могу свидетельствовать: пограничный переход между Германией и Францией в этом горном уголке нас не задержал.
Словом, в вечерний Динь, предпраздничный, мы буквально свалились с неба.
Городок, свернувшийся в клубочек там, где сходятся три горные долины, основали еще римляне. Местные жители уверяют, что в их жилах течет кровь легионеров Юлия Цезаря, который воевал в этих местах с галлами. Напоминают о прошлом остатки знаменитых римских терм, а один из городских перекрестков украшают три «античные» колонны, стилизация, конечно.
Динь — знаменитый центр по производству лавандового масла. Окрестные склоны, пригодные для земледелия, окрашены в фиолетовое — так цветет лаванда. В прошлом году сбору урожая лаванды был посвящен деревенский праздник «Corso de la lavan- da». Постепенно лаванды становилось все меньше, по мере вторжения химии в парфюмерию, а праздника все больше.
От прошлого остались, впрочем, букетики сухой лаванды, которыми участники праздничного шествия забрасывают публику, а старые и малые их с восторгом ловят. Да еще потрясающая воображение привычка — в самом начале праздника мыть центральную площадь имени Шарля де Голля лавандовой водой. Идет себе обычная поливальная машина и разбрызгивает во все стороны лаванду!
В целом шествие напоминает по смыслу наши бывшие октябрьские демонстрации, на которых предприятия рапортовали партии и населению о достигнутых успехах. Так и здесь более мелкие муниципальные образования докладывали диньской коммуне о том, что сделано. (Кстати, мэр Диня — социалист, возможно, с этим связаны и трудовые рапорты?)
Зрелище красивое, живописное, скорее не демонстрация, а карнавал. Так, дважды проходила по площади римская когорта, напоминая о прошлом Диня. Сперва — угрожающим строем, в блеске оружия. Потом — видимо, после встречи с воинственными галлами, — с переломанными копьями, в повязках и лубках. Клоуны, акробаты, дети в маскарадных костюмах, в традиционных провансальских (синих с белым) нарядах и чепцах.
И, конечно, фестиваль духовых оркестров, которые съехались в Динь со всей Eвропы. Попробую огласить список, хотя за полноту не ручаюсь, потому что одни уезжали, другие приезжали.
Тюменский губернаторский (по форме — полицейский); чешский; бельгийские волынщики в шотландских национальных костюмах (мужчины, естественно, в юбках- килтах); польский — из Познани; один или два французских оркестра; хорваты в красных накидках; итальянский — в форме берсальеров, гарибальдийских стрелков, которые, согласно уставу, не ходят, а только бегают, так и этот оркестр потряс всех тем, что играл на бегу. (Впрочем, я запутался — два последних оркестра мы встретили уже не в Дине, а в городке Вальреаз, километрах в 80-100 к северо-востоку от Диня. Туда мы попали, совершив турне через половину Франции).
Фестиваль, в котором приняли участие тюменские трубачи, 53-й по счету. Когда-то в таких лавандовых фестивалях начинали путь к славе знаменитые музыканты и певцы — Клод Франсуа, Джонни Холидей.
Чтобы вы могли себе представить режим работы наших ребят на фестивале, предлагаю сжатое расписание, предложенное любезными хозяевами.
Итак, русские. Суббота, 31 июля. Репетиция оркестра. В 21-15 прохождение через площадь. Программа на 30 мин. Воскресенье, 1 августа. В 10-30 дефиле (движение по городу с остановками, впереди — московские мажоретки- барабанщицы). В 14-15-дефиле, два прохода. Один — нон-стоп, второй — три остановки с музыкой. Вечером бал на главной площади. Понедельник, 2 августа. Дефиле через весь городок. После обеда волейбольный матч (наши выиграли, получили кубок фестиваля). В 17-30 — концерт в музыкальном дворце. В 20-15 такое же дефиле, как в воскресенье. Вторник, 3 августа. Отъезд.
Что такое дефиле?
Это — форма, это — пенье груб и треск барабанов. Это — толпы людей на всем пути и на всех перекрестках.
Бал — торжественное шествие разукрашенных и иллюминированных (вечером) повозок. Какая- то композиция и оркестр. Новая композиция и опять оркестр. И так дважды через площадь Шарля де Голля, под аплодисменты и хохот, сопровождающий местную забаву, состоящую в коварном искусстве сыпануть в лицо неподозревающему гостю полную пригоршню сине-белого (цвета Прованса) конфетти.
Мне казалось, что озорной дух Прованса, комичный и музыкальный, сошелся на этой веселой площади. И плыли среди зеленых гор по синему небу белые-белые облака.
(Продолжение следует)
***
фото: Город и горы;Зритель;Те самые римляне…