Думская лингвистика
Не подумайте плохого. Депутатов областной Думы выбирали мы с вами. Я их уважаю. Но иной раз, спотыкаясь об их законотворческую деятельность, я прихожу в недоумение и обращаюсь, подобно библейскому Лоту, в соляной столб.
С Лотом, естественно, все понятно: увидел обращенный в пламя и пепел родной город и остолбенел. У меня повод буквально мелкий. Точнее, почти ничтожный, а вот поди ж ты! С того боку захожу, с этого заглядываю, пытаюсь даже поддомкратить и взглянуть на проблему «с-под корня» — не понимаю.
Довольно загадок. Скажите лучше вы мне, дорогие читатели и граждане славной Тюмени: что такое налог с продаж и кто должен его платить? Напоминаю: это те самые «всего-навсего пять процентов», которые в нашей области силою закона должны были заменить и даже заменили налог на добавленную стоимость. (Кстати, большинство из нас так и не поняли, что такое «добавленная стоимость», но платили. У нас дешевле и проще заплатить, чем попытаться понять).
Вы, конечно, скажете, что раз это налог с продаж, то и платить ргг’ должен тот, кто продает? Похоже на то. Во всяком случае, налоговые органы получают этот налог с продавцов. Но я сильно подозреваю, что на самом деле продавцы всего лишь перечисляют этот налог дальше. А платят его вовсе не они.
А кто?
А мы с вами. Помните, когда он только что был введен, этот ужас- но обнадеживающий и такой прозрачный налог, во всех магазинах нам предложили новые ценник, на которых было аккуратно быведено «И плюс 5%». Таким образом нам сразу дали понять, кто будет платить эти пять процентов, чтобы вывести многострадальный бюджет из очередного прорыва.
А теперь займемся лингвистикой. Хрен с ним, с налогом, столько пережили, даже август девяносто восьмого. За другое обидно. За то, что не сильно грамотные депутаты считают нас с вами и вовсе болванами.
Eсли это — налог с продаж, то почему его платит покупатель? Eсли должен платить покупатель, то почему не сказать прямо и честно, что это — налог с покупки?
Повторяю еще раз, специально для депутатов и для чиновников, которые имеют к этому отношение.
Eсли введен налог «с продаж», то его должен платить «продавец». Мыс вами — продажами не занимаемся. Мы — покупатели. Мы — покупаем. Мы не должны платить налог с продаж.
Возможно, депутаты и их грамотность тут ни при чем. Возможно, доверчивые народные избранники и впрямь полагали, что кристально чистые и патриотично настроенные лавочники дружными колоннами станут отдавать по кровному пятачку с каждого вырученного рубля. Возможно, сами депутаты в связи с сильной занятостью по магазинам не ходят, а их жены не решаются побеспокоить думцев такой малостью, как пять процентов. Верю. Верю. Верю.
Но лавочники под шумок ни в какие колонны не построились и, взвинтив цены на разрешенные пять процентов (а на самом деле, как утверждает председатель общества защиты прав потребителей Борис Григорьев, на 15- 20), смотрят на эти проценты как на свою законную (в смысле, одобренную законом?) добычу.
Грубый Григорьев называет вещи своими именами. Мол, сговор покупателя с продавцом. Мол, моральное разложение. Мол, массовое нарушение законодательства, которое, как минимум, подпадает под понятие «административное правонарушение».
Попробуем кое-что из сказанного изложить мягким языком редакторской колонки. Фактически получается’ вот что. Обмен «деньги-товар» происходит в отсутствие чека о покупке. Продажа-покупка не фиксируется. По инициативе продавца и с согласия покупателя укрываются доходы одних и нарушаются права других (попробуйте обменить бракованную вещь, если у вас нет чека!). В общественное сознание, прямо под лозунгом «Помогите России — уплатите налоги», внедряется мысль о массовом нарушении законов. И о том, что «за это ничего не будет».
Прогуляйтесь в выходной день хотя бы по крытому рынку на улице Аккумуляторной. Делайте ваши покупки. А потом позвоните — если увидите там кассовые аппараты. Или если вам предложат чек. Я был там в прошлую субботу: ни аппаратов, ни тем более чеков не увидел.
Итак, какой все-таки налог ввели наши депутаты? Боюсь, что ответа мы не получим. Тем более что, по словам Бориса Григорьева, его уже собираются заменять «чем-то более эффективным».