Второе пришествие либералов
Союз правых сил преодолел пятипроцентный барьер и сможет создать фракцию в Государственной Думе.
Мне думается, что этот факт гораздо шире сообщения, что некие граждане Сергей Кириенко, Ирина Хакамада и Борис Немцов стали депутатами Думы.
Мне представляется, что доверие избирателей, которое оказано правым на всем пространстве — от Приморья до Балтики, знаменательно.
Вспомним тот хор, что сопровождал правых на всем их возвращении в политику после 1992 года. Им поминали распад Союза, «приватизацию по Чубайсу», реформы Гайдара, работу в правительстве Сергея Кириенко («киндер-сюрприз» — самое мягкое, что говорилось по этому поводу) и Бориса Немцова. И все-таки они пришли.
Наверное, они пришли, потому что избиратель стал голосовать не только сердцем, но в первую очередь головой. Наверное, потому, что те, ради кого шли реформы Гайдара и Чубайса,поняли, что их будущее — в собственных руках. Наверное, потому, что все больше становится людей,, которым ближе не упрощенный лозунг «умом Россию не понять», но мысль, что наша страна — страна европейская, что путь, который следует идти, — европейский путь.
К чести самих правых следует отнести, что их логические конструкции в устах Хакамады и Кириенко становятся понятны не только политикам. По большому счету, не так много партий, движений и блоков имеют четкую и внятную идеологию. Правые имеют. Да, идеологическая партия и КПРФ. Но слишком хорошо многие в стране знают, что это за идеология.
И еще, смею предположить, что наконец сработал и такой замечательный фактор, как молодость тройки лидеров СПС.
В эти же дни состоялся взлет «Медведя» и фактический крах НДР. Они похожи. У них одинаковый стержень — власть. Помните, как появился «Наш дом — Россия» при премьере Черномырдине? Освободил Виктор Степанович место премьер-министра, и будто дух вон вышел из НДР. Ни ясной программы, ни работы в регионах, ни привлекательного хоть чем-нибудь, кроме крылатых фраз типа «хотели как лучше, а получилось как всегда», лидера.
Кстати, это позволяет нам заглянуть и в будущее скоропалительного блока «Eдинство». Два генерала и чемпион-борец сегодня олицетворяют сохраняющуюся у многих классическую тоску по сильной руке, которая спасет в ненастье, заступится в драке, поборет преступность. Своеобразная надежда избирателей на чудо, как мне кажется, вызвала к жизни светлый облик «Медведя». Но гарантий нету, как не бывает и чудес. А нервная гастроль генерала Шойгу по регионам позволяет предположить, что белые нитки, которыми «Eдинство» сшито, могут выдержать недолго. И превратится блок в рыхлое товарищество случайно собравшихся людей. Потому что слишком пестры интересы тех, кто соединил «Eдинство».
Впрочем, я с большим удовольствием ошибусь в своих предположениях.
Нынешние выборы, мне кажется, навсегда, или, по крайней мере, надолго определили место компартии в политическом спектре страны. Вечная оппозиция . Вечная жажда власти и столь же вечная боязнь ее получить. Скованная дисциплиной и старыми симпатиями партия будет раз за разом набирать внушительное, чтобы напугать власти, число голосов. И раз за разом она будет оставаться в одном шаге от цели. Eе век прошел. И в этом смысле перемены, происшедшие на этих выборах, определение правыми, антиподами коммунистов, своего электората — симптоматичны. Правые, скорее всего, займут в Думе не риторические комитеты, а комитеты дела.
Целый век в нашей стране слово «либерал» было если не бранным, то уничижительным словом. Почему бы теперь, на грани веков, не вспомнить, что либерал одного корня со словом Liberte — свобода?