По обе стороны занавески
Железного занавеса уже нет. Тюменцы теперь живут во всех частях света, и информация о том, как они там живут, быстро достигает наших краев. И нередко весьма поучительная информация.
Итак, в некоем американском городе ходит в начальную школу внучка моей давней приятельницы. При встрече приятельница рассказывает, что американская учительница обратилась к классу: какие национальные праздники дети знают?
Маленькие католики говорят о Рождестве, маленькие японцы — о дзен-буддизме, маленькие иудеи — о Хануке, потомки бывших советских граждан вспоминают рассказы родителей о Первомае.
«Отлично!» — восторгается учительница и просит детей нарисовать картинки на сюжет этих праздников. Дети рисуют, и учительница снова радуется.
А потом обращается к родителям маленьких католиков: не заденет ли их религиозные чувства картинка, изображающая иудейский праздник Хануки? С таким же вопросом — к родителям маленьких евреев. Потом к японцам и всем остальным. Ни один из родителей, естественно, не возразил. Но главное не в ответе. Главное — в вопросе.
Я попытался себе представить нечто подобное в нашей школе и не смог. Возможно, у меня не очень развитое воображение.
Да, Америка — плавильный котел. Дети разных народов смогли найти себе приют под американским небом и смогли остаться сами собой. Кем их создали боги история. Но при этом школа учит их не задевать чувства других. Школа учит.
Специалисты утверждают, что Сибирь такой же плавильный котел — подобно американскому. Да, я знаю тюменские школы, которые уже на пути к воспитанию терпимости и деликатности. Но пока лишь на пути. К сожалению, я не могу сказать, что наше общество в целом созрело для такого содружества. Да, мы умеем избегать крайних форм национального насилия. Но мы еще не научились стыдиться проявлений шовинизма и национализма. Более того, отдельные граждане полагают, что так оно и должно быть, что не надо скрывать чувства и тем более нечего их стыдиться.
Так, некий шеф-редактор, напечатавший оскорбительные слова в адрес коллеги, на днях как ни в чем не бывало подошел к оскорбленному и протянул ему руку. И представьте, был очень даже обижен, когда эту длань отказались пожать.
Понятно, ему не довелось учиться в такой школе, о которой я рассказывал сначала. Но может быть, это счастье выпадет на долю его детей? Давайте надеяться на то, что дети будут лучше, чем их родители. Все-таки век-волкодав, как назвал его один «русскоязычный» поэт, заканчивается.