Никогда больше…
Пять лет назад была образована областная комиссия по помилованию при губернаторе. Рассмотрены сотни ходатайств об освобождении от наказания, многочисленные просьбы сократить срок заключения, уверения в полном раскаянии и обещания – никогда, никогда, никогда…
И все эти годы членам комиссии приходится не только вникать в суть конкретного проступка, не только знакомиться с осужденными, но и, извините за высокий стиль, постоянно размышлять о самом главном, а именно – что есть наказание и что есть помилование?
Нередко просьбы человека входят в противоречие с законодательством. Согласно закону, осужденный, отбывший две трети срока и не имеющий нарушений режима, может рассчитывать на УДО, как говорят склонные к лаконичной речи сотрудники прокуратуры и службы исполнения наказаний. То есть, условно-досрочное освобождение. Но случается так, что возможное сокращение срока наказания совпадает с наступлением права на УДО. Надо ли ломать копья, принимать весьма ответственное решение, готовить документы сначала для губернатора, а затем – и в более высокую инстанцию, которая одна только и обладает правом помилования? Может, пусть все идет своим чередом, закон движется неумолимо, как паровоз, и осужденный автоматически «выйдет по УДО».
Но что есть автоматическое исполнение закона и что есть помилование? И чего мы хотим добиться своим голосованием? Только ли того, чтобы человек отсидел, сколько положено по закону, и вышел на свободу, как говорится, рассчитавшись? И никто никому не должен. Ни закон – человеку, ни человек – закону.
Помилование, и это часто звучит в ходе дискуссий на заседании комиссии, всегда есть акт добровольный. Всегда – доверие общества, от имени которого мы принимаем то или иное решение. Наверное, даже преступнику важно, что ему поверили. Тем более тому, кто совершил преступление по неосторожности, по глупости, не устояв перед соблазном…
Я уже рассказывал о молодом человеке, который оказался за колючей проволокой только из-за своего уступчивого характера. Да, есть такие люди, слабохарактерные. С кем рядом окажутся, так себя и станут вести. С хорошим – хорошо. Рядом с плохим – соответственно.
Едва ли не час шло обсуждение этого дела. Взвешивали. Сомневались, призывая в свидетели собственные наблюдения и умозаключения. И все же – при одном воздержавшемся – постановили: поддержать ходатайство 22-х летнего парня. А право на условно-досрочное освобождение у него наступает уже через полгода, и как знать, может быть действие закона наступит раньше, чем неторопливое шествие наших документов через многочисленные барьеры ведомств и канцелярий.
И все же… Как сказано в одном добром фильме, счастье, когда тебе доверяют. Мы поверили. А там – что бог даст. И человек по имени Денис – тоже.
Что сказать об остальных ходатайствах? Пусть читатель не представляет 12 членов комиссии по помилованию слезливыми дядюшками и тетушками, которые готовы пожалеть каждого, кто к ним обратился.
Комиссия предложила, например, отклонить просьбу о помиловании жителя поселка Вагай (сейчас он, естественно, живет совсем в другом месте), который зверски убил свою одноклассницу.
Отклонить, несмотря на то, что администрация исправительной колонии его ходатайство поддерживает. Несмотря на то, что у него 26 поощрений «за добросовестный труд и примерное поведение». Возможно, осужденный, действительно, трудолюбивый повар и прекрасно ведет себя в заключении. Но свою жертву, с которой учился в одном классе и которую решил ограбить, подозревая, что у нее есть деньги, он сначала трижды ударил молотком по голове, потом перерезал ей горло. А когда лезвие погнулось, взял другой нож. Ударив несколько раз в грудь, сломал лезвие и добил ее с помощью третьего ножа… Сознавая, как записано в приговоре, что причиняет жертве «особые физические страдания и мучения».
К сожалению, он не один такой. И потому желание оказать человеку доверие в комиссии демонстрируется не всегда.