Забыли сосны эхо выстрелов…
26 мая делегация Тюменской организации жертв политических репрессий посетила мемориал в Екатеринбурге. Там, в двенадцати километрах от города, по дороге на Первоуральск, прошел митинг. Двенадцать больших автобусов и с десяток легковых автомобилей припарковались у въезда. Говорят, в этом году народу было меньше, чем в прошлом.
«Расскажите историю мемориала», – попросила я председателя тюменской организации Эмилию Долгополову.
«На этом месте хотели строить дорогу. Когда стали копать, нашли много костей. Подняли документы ФСБ и выяснили, что в 1937 году здесь проходили массовые расстрелы. Тогда власти Екатеринбурга дали распоряжение организовать мемориал», – ответила Эмилия Николаевна.
… У высокого черного креста площадка выложена камнем, а там, где стоят плиты с фамилиями погибших, растет трава, только проложены неширокие дорожки. Они, как лучи, расходятся от камня, который стоит в центре. По краям дорожек желтеют одуванчики. Их очень много. Если поднять голову вверх, видно верхушки сосен. Высокие и стройные деревья шумят и покачиваются в такт ветру. Сосны живут около двухсот лет.
Наверное, они уже были 70 лет назад, когда здесь безвинно гибли тысячи наших земляков.
Каждый год в этом месте собираются люди. Они приезжают, чтобы помянуть своих отцов и дедов. Сегодня у черного креста не только пожилые, но и молодежь, и совсем маленькие дети с гвоздиками в руках. Парни, наверное, студенты, раздают листовки. Это «Общественный диалог» – бюллетень информационно-правозащитного центра «Мемориал» (Екатеринбург). В листовках активисты предлагают свои идеи, например: «… Развернутая комплексная программа, посвященная трагическому опыту прошлого, должна быть, скорее всего, международной и межгосударственной. Это касается и исторических исследований, и выпуска Книг памяти, и мемориализации мест захоронений, и многого другого – может быть, даже подготовки школьных учебников. Память о большом терроре – это общая память наших народов».
Тюменская делегация привезла с собой список. В нем фамилии 53 человек, которых нет на памятных досках мемориала. Это люди из Тюмени и разных районов области, расстрелянные в 1937-м под Свердловском. Эмилия Николаевна отдала список заместителю председателя свердловской областной ассоциации жертв политических репрессий Герману Филиппову. Список проверят, после этого тюменская организация жертв политических репрессий обратится к мэру Екатеринбурга с просьбой занести фамилии на доски.
Герман Александрович сказал, что рядом с мемориалом планируют построить музей. Вообще, такой в Екатеринбурге был, но экспозиции ютились в маленькой комнате, сейчас для них возведут целое здание. За зеленым ограждением закладывают фундамент.
«Если у вас есть какие-то выразительные фотографии, любопытные материалы – привозите, – обратился он к Эмилии Николаевне. – Музей будет небольшим, но надо сделать так, чтобы за пять минут у людей волосы становились дыбом. Все 18 тысяч (расстрелянные в этом месте – А. Ч.) здесь, конечно, не представишь. Надо показать что-то особенное».
Свои слова на митинге сказали заместители главы администрации и представителя городской Думы Екатеринбурга. Архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Викентий отслужил панихиду по расстрелянным.
… Люди сидели у памятных досок. Клали рядом конфеты, закрепляли в щелях между плитами слегка увядшие букетики полевых цветов или прикладывали их чем-нибудь, чтобы не улетели.
У Надежды Рябченко в этом месте покоится отец – Андрей Николаевич Кость, 1914 года рождения. Надежда Андреевна не помнит его. Ей было полтора года, когда он погиб в июне 1937-го. «У мамы я ничего не спрашивала, когда была ребенком, да тогда и время было, что сильно не расскажешь. Все делалось внезапно, никто ничего не знал. Отца забрали с работы, погрузили в поезд – и в Свердловск. Раньше мы ездили на мемориал вместе с сестрой Ириной. Она родилась после расстрела отца. А нынче вот я одна…»
Все, что осталось в память об отце, – фотографии. У Надежды Андреевны взрослые дети и внуки. Они знают историю своего деда и прадеда. Правда, для них это уже не значит столь много, как для Надежды Андреевны.
«С каждым годом приезжать сюда все труднее», – говорит она и не может сдержать слез.
И Эмилия Николаевна размышляет о том же: «Чувства одни, но с каждым годом они обостряются».
Тюменцы положили к мемориалу цветы и ленту, поставили 73 свечи. Те на ветру не хотели загораться, поэтому пришлось поджигать фитильки, собрав их в два больших пучка. Так они и стояли сбоку у клумбы, скрепленные резинкой, а оплывший воск капал на землю…
***
фото: