Трофейная банка, разбитая на дуэли
Наша газета, начиная с субботы, будет печатать большой отрывок из нового романа Владислава Крапивина «Трофейная банка, разбитая на дуэли».
Редакция попросила писателя о небольшом «вступлении в тему», которое бы предварило это, значительное для нас и наших читателей, событие. Владислав Петрович охотно откликнулся…
Ностальгия — штука сложная. Порой она живет в человек подспудно, не проявляя себя в рамках повседневного бытия. Но в ключевые моменты вдруг срабатывает, как пружина…
Я не один десяток лет жил вдали от родного города и не испытывал при этом особых терзаний. Появлялся в Тюмени время от времени, радовался встречам со знакомыми местами и с друзьями, лирически вздыхал… и снова тонул в житейских буднях. Но порой «пружина» срабатывала в самый непредсказуемый момент. И тогда я бросался к тетради или клавиатуре компьютера, чтобы снова отдать дань «тюменской» теме.
А в недавнее время ностальгия повела себя еще решительнее. Толкнула на переезд в город детства и юности…
Я просыпаюсь теперь по утрам и порой не могу понять: то, что я вижу за окном, — продолжение сна о родных (иногда полусказочных) улицах, или это по правде? Подарок судьбы? Неужели та улица Герцена, на которой я провел свое детство, всего в полусотне шагов? Неужели исполнилось то, о чем я писал в стихах одного из своих романов:
Желтый месяц висит
Над уснувшим прудом,
И журчит у плотины вода.
Мы вернулись сюда,
В этот край, в этот дом
Навсегда, навсегда, навсегда…
Хочется верить, что навсегда… Уснувшего пруда, правда, поблизости нет, но есть журчащая в ближнем логу речка Тюменка. И месяц есть…
Утром я иду за хлебом, молоком, томатным соком, кока-колой (и другими напитками) в ближний магазинчик (похожий на те, что были в пятидесятых годах) по улице Герцена. Через квартал она выводит на маленькую немощеную площадь, где стыкаются с ней улица Тургенева и улица Урицкого. Цивилизация нынешних дней еще не добралась сюда, здесь все, как в мои школьные годы. Старые крыши, дымники на трубах, косые заборы. Над ними — белая колокольня Михаило-Архангельской церкви. За ней — высокие кровли, башни с корабликами, блестящие окна университетских корпусов. Они не мешают старине, а добавляют ей этакую андерсеновскую сказочность. И мне кажется, что я снова погружаюсь в ту пору, когда был мальчишкой и город свой сравнивал с городами дальних стран…
О той поре, о начале пятидесятых годов прошлого века, и написана одна из моих недавних книг — «Трофейная банка, разбитая на дуэли». Я начал ее в Екатеринбурге, а закончил уже здесь, когда расставлял книги на стеллажах в новой квартире и переправлял в хранилище Тюменского университета свой литературный архив. И это было перекличкой реальности и того литературного мира, который возникал на листах… Я хожу по знакомым улицам с приехавшими в гости сыновьями и внуками, говорю им: «Вот здесь было это, а здесь это…» И в таких разговорах для меня, так же, как в книге про «трофейную банку», — стремление объяснить, что тогда было похожее. Не было компьютеров, мобильников и мыльных опер, сипели на подоконниках жестяными глотками патефоны, о телевизорах люди знали только понаслышке. Но чувства были те же, что сейчас. Боль и радость были те же. Стремление к верной дружбе и трепет первой влюбленности — такие же, как и нынче. И не так уж важно, каким способом пишут мальчишки девчонкам свои первые признания: стальными перьями, вставленными в деревянные ручки, или на компьютерной клавиатуре. Горечь, когда теряешь друга, и радость, когда находишь, — всегда одинаковы…
***
фото: