Возвращение Павлика
Гипсовый Павлик Морозов ходит по лагерю «Алые Паруса» и пугает детей. Вернее, дети и сами рады пугаться: по ночам они рассказывают друг другу жуткие истории про то, как кто-то видел белую фигуру между деревьев. Кто-то считает, что Павлик обиделся на то, что лагерь переименовали, а его сняли с постамента и утопили в речке, а на самом деле… Что было на самом деле, вы узнаете на седьмой странице сегодняшнего номера.
В любом случае, совсем иная судьба у другого памятника Павлику Морозову, который вы видите на снимке. Этот памятник установлен на родине знаменитого пионера в деревне Герасимовка Тавдинского района Свердловской области. Деревенские дети не считают Павлика ни предателем, ни изгоем… Впервые о таинственной скульптуре пионера-героя я услышала четыре года назад, когда работала вожатой в лагере «Алые паруса». Поговаривали, что гипсовое изваяние убрали с постамента в те времена, когда все следы советской культуры спешно стирались. Потом будто бы Павлик обиделся и начал расхаживать по лагерю ночами и пугать детей. Ребятишки рассказывали друг другу жуткие истории про то, что кто-то видел белую фигуру между деревьев. Поэтому логичным казалось, что каменного Павлика утопили в маленькой речушке, протекающей около лагеря. Дальше о несгибаемом пионере рассказывали и вовсе сказки – якобы он никак не хотел тонуть и всплывал назло врагам снова и снова. В ответ скептикам, твердящим, что гипсовые мальчики плавать не умеют, находчивые дети рассказывали, что состав, из которого был изготовлен Павлик, был то ли с пустотами, то ли смешанный по особой технологии, что и позволяло скульптуре всплывать. Правда это или нет, судить не берусь. История многострадального памятника по легендам лагеря закончилась тем, что его выловили и торжественно похоронили на берегу той самой речки. А отдыхающим детишкам строго-настрого запретили подходить к этому месту и уж тем более залезать в реку.
Однако это все домыслы и слухи, детские страшилки и сплошная мистика. Что же случилось на самом деле с памятником пионеру Морозову, много лет простоявшим в лагере его же имени?
Детский лагерь имени Павлика Морозова был основан под Тюменью в 1957 году. В 1993 он стал называться оздоровительным центром «Алые паруса». Именно тогда в лагере начала работать Ирина Николаевна Кокурина. По ее словам, детский центр перед тем, как стать «Алыми парусами» и снова начать принимать детишек на отдых, целый год стоял в запустении. «Я работала тогда заместителем администратора по хозяйственной части. Дел было много – расчищали лагерь, готовили его, чинили то, что сломано, приводили, в общем, в надлежащий вид», – вспоминает она. Скульптуру Павлика Ирина Николаевна сразу вспомнила – она стояла на том же месте, что и в советские времена, и никому особенно не мешала, невзирая на то, что лагерь сменил имя, а страна – лидеров и героев. Но весной 1995 года в «Алые паруса» приехали гости. «Помню, готовились мы тщательно – должен был приехать Рокецкий с замами, мы накрывали стол и встречали высоких гостей». По словам Ирины Кокуриной, когда те «хорошенько отметили» и вышли на улицу, на глаза им попался злополучный Павлик Морозов. «Они остались недовольны, сказали: раз история меняется, чего же он тут стоит? Убрать предателя!» – рассказала бывший завхоз. И на следующий же день, по ее словам, тогдашний директор лагеря вызвал трактор, памятник сдернули с постамента и выкинули в Пышму. Тут бы, казалось, Пашке и сгинуть навеки, ан нет.
Ирина Николаевна продолжает: «Через год рыбачили на реке мужики из ближней деревни, посветили на воду и увидели на дне белый силуэт. Перепугались все страшно, думали, утопленник. Сразу же вызвали МЧС, те начали нырять и поднимать «утонувшего» и обнаружили нашего Павлика Морозова. Тогда же его из Пышмы и достали, скульптура долго валялась на берегу реки». Женщина рассказала, что директор в лагере был в то время уже другой и вроде бы даже собирался поставить памятник на место, да так и не собрался. «Я просила отдать мне Павлика Морозова, говорила, что отреставрирую, будет как новый и вернется на свое место. Но когда я из лагеря уходила, скульптура так и валялась на хоздворе. Что с ней стало дальше – не знаю», – закончила Ирина Кокурина. Прощаясь, она обронила: «Не понимаю, зачем тревожить историю, переписывать ее заново? Ведь мы на этом выросли, это были герои нашего времени…»
В поисках следов истории о гипсовом мальчике я обратилась к одному из старожилов лагеря. Звукорежиссер Евгений Васильевич Шабалов приезжал на летние смены в «Алые паруса» еще в 1996 году, а постоянно работать в лагере начал с 1998 г. «Памятник я помню плохо. Ребенком я отдыхал в соседнем «Спутнике», и в лагерь им. Павлика Морозова мы приезжали играть в футбол. Кажется, был какой-то памятник, но значения тогда этому никто не придавал», – рассказал в интервью Евгений Васильевич. Он объяснил, что в середине девяностых памятника на постаменте не было. Павлика определили на хоздвор, где хранились вещи ненужные или почти ненужные. «Куда потом этот памятник делся – не знаю. Времена были такие, что на памятники советской эпохи никто особенно не обращал внимания», – вспоминает Евгений Шабалов. Слышал он и про «фигуру», появляющуюся по ночам. Вот только с Павликом она вряд ли связана, дети пугали друг друга байками про «белую девочку», бродящую по лагерю после заката.
О том, что стало со скульптурой дальше, рассказал Константин Померанец. Он работал с детьми в «Алых парусах» в 2001 году. «Помню, что бедный неприкаянный Павлик лежал на хоздворе. Место это еще называли «кладбищем пионеров-героев», потому что кроме памятника там валялось множество старых пионерских плакатов. Скульптура была уже порядком поломана, из гипса торчал металлический остов. Тем же летом, не скажу точно дату, мы закопали Павлика у реки. Похороны были соответственным образом обыграны с вожатыми». Константин добавил, что рассказы о тонувшем, но выплывшем Павлике на правду похожи мало – «если бы памятник топили, он бы утонул». О мистических историях, которые рассказывали друг другу дети в лагере, он слышал. Однако, по словам Константина Померанца, «это увлечение историей о Павлике Морозове никогда не носило массового характера».