Курочка Ряба из Новой Нерпы
Эту сказку знает каждый ребенок. «Жили-были дед да баба. И была у них курочка Ряба. Снесла курочка яичко, да не простое, а золотое». В марте 1952 года сказка про удивительную курочку стала былью. Правда, с грифом «секретно».
Тогда начальник Упоровского РО МГБ с громкой по тем временам фамилией Булганин направил в Тюменское областное управление МГБ спецсообщение.
«Доношу, что 7 марта 1952 года председатель колхоза имени Шверника Красильников привез в РК ВКП (б) пять кусочков металла, по цвету и другим признакам золота, и рассказал, что этот металл добыт из желудков зарезанных колхозных петушков и курочек.
Красильников считает, что этот металл (золото) оказался в птицах, потому что летом они паслись на наносном песке речки (ручья) Нерпа.
Колхозная птицеферма находится в дер. Новая Нерпа, примерно 300 метров от населенного пункта на берегу речки (ручья) Нерпа.
Против фермы имеется наносной песок, на котором летом паслись общественные куры, а в зимний период времени были случаи, когда брали этого песка с речки и рассыпали в курятнике».
Спецсообщение майора госбезопасности Булганина с приложением уже 14 кусочков, похожих на золотые самородки, отправили в Тюменский обком ВКП (б) «для принятия мер».
Этот документ сохранился в фондах бывшего партийного архива (сейчас ГАСПИТО), но приложенный конверт оказался пуст! Никто не знает, «принимались ли меры» по проверке этой информации и куда исчез металл «по цвету и признакам золото», добытый из желудков колхозных курочек.
«Мышка бежала, хвостиком махнула – яичко упало и разбилось…» Осталось плакать.
Но через 55 лет с журналистами из телекомпании «Ладья» мы съездили в Упоровский район на родину курочки Рябы.
Деревни Новая Нерпа уже нет. Только по торчащим кое-где из земли бревнам, кустам сирени, черемухи и обвивающему их домашнему хмелю можно догадаться, что когда-то здесь жили работящие и добрые дед и баба.
Речка Нерпа сохранилась, лишь песчаные берега, по которым паслись петушки и курочки, сильно заболотились.
По методике кладоискательства любое сообщение о спрятанных сокровищах проверяется путем опроса местных старожилов.
Зинаиде Фоминичне Инжаковой 84 года. Живет одна в небольшом, но двухэтажном старинном доме на краю деревни Нерпа – когда-то ее звали Старой, в отличие от Новой.
Она приехала сюда в 1941-м, после окончания второго курса Омского пединститута по распределению – учителя-мужчины ушли на войну.
Школа – через дорогу от ее дома. Размещалась в каменном здании, построенном из кирпичей здешней глины зажиточным крестьянином, которого в 30-е годы раскулачили и сослали с семьей на Север.
Мой рассказ о золотоносной речке Нерпе, которую местные жители звали Нерпушкой, не удивил старую учительницу.
– Да об этом вся деревня говорила. Из района милиция приезжала. Ходили по дворам, требовали сдать государству найденное в Нерпушке золото. Все ждали, что здесь фабрику золотодобывающую построят. Не дождались…
Вспомнила Зинаида Фоминична колхозного председателя Красильникова.
– Ответственный был руководитель. Хозяйственный. При нем в наших деревнях две бригады работали, по пятьдесят человек в каждой. Хлеб выращивали, скотину и птицу разводили.
Эти места издревле славились крепкими подворьями. В Гражданскую войну их хозяева поддержали белое движение, а в 1921-м дружно выступили против продразверстки (Емуртла стала одним из центров крестьянского восстания), за что их кучно поставили перед карательными пулеметами. Уцелевших повстанцев добили в 1937-м в тюменском чекистском подвале и тайно закопали вместе с другими жертвами массового террора на окраине городского кладбища.
Мобилизованных в 1941-м на войну упоровских мужиков отправили в Рыбинск на формирование 246-й стрелковой дивизии, которая три раза попадала в немецкое окружение на Калининском фронте. Это их останки находят в лесах и болотах Тверской области юные тюменские поисковики.
Социальные катаклизмы, политические репрессии, войны и непродуманные экономические эксперименты истощили сибирскую деревню.
– Школу закрыли, – грустит моя собеседница (она проработала в ней больше 30 лет). – Потом растащили ее стены по кирпичику. Да и нет и в ней сейчас надобности: осталось пятеро школьников, которые учатся в Емуртле.
– Почему, – спрашиваю, – сама никуда не уезжаете: и возраст почтенный, и здоровье слабое?
– Дочь, ей скоро 50, зовет к себе в Емуртлу. А я свой дом не могу бросить: вся жизнь в нем прошла, детей здесь вырастила. Нашелся бы какой хороший человек, отдала бы за малую цену.
– Как же хозяйство домашнее ведете?
– Внучка меня навещает: 22 года ей, работает в Емуртле, в детсаде воспитателем. Не замужем: трудно здесь сыскать парня надежного да непьющего.
Так сидели с Зинаидой Фоминичной на деревенской лавочке, смотрели на заросший крапивой фундамент разоренной школы и судачили о разбитом не нами, по злому умыслу, по глупости либо неосторожности, золотом яичке.
У наших ног дремали три прикормленные сердечной старушкой некусачие дворняжки и столько же кошечек. А рядом горделиво расправлял крылья золотистый петушок и деловито кудахтала его подружка – рябая курочка. Нам слышалось: «Не плачьте, баба! Не плачьте, дед (у меня тоже две внучки)! Я снесу вам новое яичко: не золотое, а простое…» И верилось…
Пояснения: РО МГБ – районное отделение Министерства государственной безопасности. Органы МГБ существовали с 1946 по март 1953 года.
Булганин Николай Александрович (1895-1975) был министром обороны СССР, маршалом, членом Политбюро ЦК ВКП (б) Советского Союза.
Шверник Николай Михайлович (1888-1970) был председателем Президиума Верховного Совета СССР.
ВКП (б) – Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков); после 1952 года – КПСС.
***
фото: