Владислав Крапивин: «Время радует открытием новых талантов»
«Тюменский курьер» крайне редко печатает стихи на своих страницах. Но сегодня мы решили изменить правилам. Причиной тому школьница Маша Баликова, которая принесла, в редакцию свои опыты. На наш взгляд — это творчество сложившегося, состоявшегося человека.
Стихи Маши представляет писатель Владислав Крапивин, в мастер-классе которого она станет заниматься с начала учебного года.
«Последнее время все больше радует меня открытием новых талантов. Это школьники, которые всерьез относятся к творчеству, к Слову, к тому божьему дару, которым они оказались награждены. Среди этих юных авторов — Маша Баликова, чьи стихи я недавно прочитал. Это была настоящая радость. Я думаю, эту радость почувствуют и читатели, раскрыв номер газеты со стихами Маши. Я не хочу давать оценок. Я надеюсь, что это сделают сами читатели. Я хочу только пожелать юному поэту Маше Балыковой новых творческих успехов и выразить надежду, что придет время, когда мы увидим на библиотечной полке ее поэтические сборники».
***
Мария Баликова
Город
В заплаканном городе россыпи талого снега,
Две строчки трамвайных путей и чужие дворы;
В скрещениях улиц, заснеженных с прошлого века, Летающий смех не знакомой со мной детворы.
На мягком сиденье троллейбуса дремлет старушка,
Сжимая в руке пожелтевший счастливый билет,
Сидит на коленях у внучки большая игрушка, В рабочие дни пассажиров практически нет…
На лужах надтреснутый лед потепленьем подпорот –
В забытом заборе оставлен невырванный гвоздь…
Как нравится мне ностальгии не знающий город,
В моем возвращении видящий слабость насквозь!
Ступень на шаги откликается резко и гулко,
Окурок чужой, встрепенувшись, шуршит из-под ног –
Объятьем кончается в тесной прихожей прогулка –
И счастье похоже на ссылку в родной уголок…
Подъезд отогревшийся, лифт подбирается ближе,
Взирает щербатая лампочка мимо окна;
Нерадостный вечер неспешно ступает по крыше,
Бесчувственно-бледная прячется в небе луна…
Меня до утра электричка спокойно доставит
В холодные будни дворов и вокзалов чужих,
И сумка на полке пустое пространство оставит –
А в городе, раньше любимом, встречают других…
17.01.07.
***
Художник Время
Жизнь глядит на нас с обрывков пожелтевшей бересты,
То с улыбкою глядит, то с осужденьем,
И слепой художник
Время нас наносит на холсты,
Искажая наши лица и сужденья.
В перекличке электричек привокзальных площадей
Не слышна немая радость ожиданья.
Что сейчас другое время — это выдумки людей,
Тех, кто ищут вместо правды оправданье.
И если посмотреть, то все меняется,
А если присмотреться — ничего,
И новый век, конечно, начинается
С предшественника мудрого его.
Время — трепетный художник, все умеет передать:
Все штрихи и все оттенки наших судеб.
И оно, как лучший лекарь — нужно только ждать и ждать, И как лучший суд третейский всех рассудит…
И каждый век нашел свою позицию
С высот, присущих сердцу и уму;
Но праведникам всех эпох готовят инквизицию,
А неугодным мудрецам тюрьму…
Но если посмотреть, то все меняется,
А если присмотреться — ничего,
И каждый век, конечно, начинается
С предшественника мудрого его.
***
На безымянной станции
На безымянной станции, затерянной в глуши, Конечный пункт прижизненных маршрутов.
Здесь каждый остановится и для себя решит,
Что жизнь провел он правильно как будто.
На безымянной станции — она у всех своя –
Нам вспомнятся попутчики без грусти,
И мы сойдем, махнув рукой любимым и друзьям,
И с миром всех обидчиков отпустим.
На безымянной станции замедлит ход состав,
И слишком поздно станет всем понятно,
Что машинист посмотрит вслед, от проводов устав,
И нас не повезет уже обратно.
До безымянной станции дорога далека,
Надежда эта греет душу многим,
А там зачтутся каждому из нас наверняка,
Все прежние поездки и дороги.
До безымянной станции добраться не спеши,
Хоть время остановку предвещает,
Но вряд ли там — пристанище потерянной души,
Которая и любит, и прощает.
На безымянной станции, той самой, вдалеке,
К которой мы все ближе понемногу,
Никто не встретит ласково и по твоей щеке
Покатится слезинка одиноко.
7.11.06.
***
Летописец
Летописец усталый, сидишь с отрешенным лицом,
Поминая над белым листом послевкусицу счастья,
Понимая, что жизнь не успела пройти в одночасье
И теперь превращается в летопись с тихим концом.
Белый лист пред тобою — не бойся писать имена
Тех, кем был ты любим в твой рассвет, не любви посвященный;
На другой стороне имя той, кем безмолвно прощенный
Перед Богом предстанешь, поняв, что такая одна!
И по улице старой трамвайчик почти что пустой
Повезет тебя, такт отбивая с послушною ленью,
И она тебя встретит, но ты ей никто, к сожаленью,
И она тебе, видимо, верит душою простою.
И она одинока, и ждет тебя, выйдя во двор,
И стоит на замерзшем крыльце, улыбаясь несмело,
А любить тебя вряд ли она когда-то посмела,
И об этом у вас никогда не пойдет разговор.
Летописец, опомнись: других у тебя уже нет,
И тебя от нее отделяет заветное слово!
Промолчишь — только щелкнет замок на двери ее снова,
И замрет у окна невесомый ее силуэт…
8.12.06.