Семен Вайншток. Олимпийская глава
У него обязательно будут брать автографы. А у меня его автограф уже есть. Приглашение на работу в Когалым, к нефтяникам. … Эта совсем недавняя новость была по-своему сенсационной: главе «Транснефти» Семену Вайнштоку, у которого заканчивался срок контракта с национальной трубопроводной корпорацией, предложили новую работу – встать у руля холдинга, который возьмет на себя обустройство олимпийского Сочи.
Предложение исходило от президента России Владимира Путина. Вайншток дал согласие. И, стало быть, началась новая глава его жизни. Сугубо олимпийская. И наверняка выдающаяся.
И если Семена Михайловича знали, помимо Тюмени, преимущественно в корпоративных кругах, то участие в грандиозном сочинском проекте сделает его, полагаю, известным всему миру. Это слава особого рода. Хотя вряд ли он – крупный промышленник, умница и просто обаятельный человек, общаться с которым одно удовольствие, – когда-нибудь искал славы.
Впрочем, вряд ли вам интересны мои рассуждения на эту тему. Лучше вспомню, при каких любопытных обстоятельствах я познакомился с Семеном Михайловичем осенью 1997 года. Ровно десять лет назад.
… Тогда я, по-своему устав от Тюмени, где прожил уже 20 лет, искал работу на Севере. Денежный вопрос тоже играл важную роль. Один старый добрый знакомый, занимавший тогда крупный пост в Ханты-Мансийске, деликатно «подвел» к руководству нефтяной компании «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь» в Когалыме. Имя Семена Вайнштока мне еще ничего не говорило.
Прохладным сентябрьским вечером приехал в Когалым на поезде. Увидел с известным облегчением, что снег здесь еще не лежит. Выходит, не такой уж и дальний Север! Переночевал в гостинице с характерным названием «Буровик», а утром стал названивать помощнику генерального директора Сергею Григорьеву. Тот предупредил, что придется ждать, и, возможно, до вечера. И я должен быть в абсолютной готовности немедленно прибыть на собеседование с Семеном Михайловичем.
Куковать, действительно, пришлось до вечера, но я провел время с пользой. Обошел, пусть и под пасмурным небом, главные улочки и убедился, что городок невелик, но чист и ухожен, и что каждая, даже самая невзрачная, сосна в нем сохранена. Тут нет чернозема, а один только песок – обширнейшая линза, причудливо созданная природой, вклинившаяся между болот – она-то и дала питательную почву городу, приняла его на свою «грудь»…
Вернулся в гостиницу – и почти тут же звонок: сейчас пришлют машину; время дорого, у генерального оно расписано до глубокого вечера.
Вайншток выглядел чуть утомленным и немного расслабленным: все-таки главные дела были сделаны, и день плавно перетек в вечер. Почувствовал, что разговаривать ему со мной интересно – гость из Тюмени, журналист… И что вести казенный, скучный, протокольный диалог ему не хочется.
Он удивил меня почти сразу – когда спросил, поддерживаю ли я отношения со своей первой женой. Челюсть у меня машинально отпала, но, памятуя о важности момента, я немедленно вернул ее на место. Как он узнал? (Это потом, уже на улице, под дождем, я легко сообразил, что ему ничего не стоило навести справки – у нефтяников эта служба работает четко).
А тогда я ответил мгновенно-дежурно: «Нет, не поддерживаю…» И постарался облечь в две-три фразы по-своему дурацкую историю со скоропалительным студенческим браком длиной всего в десять месяцев. К месту произнес любимое, из «Двенадцати стульев»: «Пострадавший О. Бендер отделался легким испугом».
Семен Михайлович спросил, занимаюсь ли я спортом и каким. Здесь было проще: я невольно вспомнил наш «Уэмбли» – маленькую, с утоптанным песком, почти когалымским, площадку в детском саду, рядом с домом. Там я играл в футбол с моим сыном и другими мальчишками на правах неофициального тренера и «дядьки-наставника». Был еще «стадион ФК «Тюмень» – пятачок поменьше на другой стороне садика: когда гнали с «Уэмбли», футбольно-партизанский отряд скрытно просачивался туда (дело было вечером, в отсутствие детишек) и продолжал гонять потрепанный мяч.
История эта Вайнштоку, по-моему, понравилась. Мимоходом спросил про мое отношение к алкоголю. «Не пью!» – бодро выпалил я, и это была чистая правда.
А потом мы заговорили о… дачном урожае. Генерального директора интересовало, что растет на среднестатистическом тюменском огороде! Хотя «фазенда» тогда у меня была неблизко от Тюмени – в селе Гилево Тугулымского района (помните истории от Заграничного Подпольщика?).
Узнав, что не далее как в начале сентября я собрал семьдесят ведер картошки, Вайншток хмыкнул: «А мой водитель здесь со своей северной дачки собрал сто!» На что я, изобразив некое смущение, скромно ответствовал: мол, везде есть свои чемпионы; у нас они тоже есть; я же просто обычный «фазендейро»…
Удивительно, но этот, почти шутливый «кусок» про огороды и тех, кто там вкалывает, решил мою судьбу: генеральный директор принял решение. И, посерьезнев, перешел к газетному проекту, который должен быть реализован с моим участием: «У нас две газеты – нефтяников и городская… Обе нас не устраивают… Хотим одну, но хорошую. Одну общую. И, разумеется, она не должна быть «желтой» – нам скандалы не нужны, и истории про скандалы – тоже…»
Естественно, я был весь внимание. Договорились о вызове на работу – и вдруг я сообразил, что ничего не прозвучало о моей будущей зарплате! А ведь жена спросит про нее первым делом! Вспомнил незабвенные «Двенадцать стульев» и задал «проклятый» вопрос о деньгах, цитируя отца Федора, искавшего сокровища: мол, не корысти ради, а только волей пославшей мя жены…
Вайншток отнесся к вопросу спокойно, набрал трубку и спросил. После чего озвучил сумму. В тогдашнем соотношении рубля к «зелени» она составляла примерно 1200 долларов. Сердце мое возрадовалось…
А в Когалыме пошел дождь. Меня подвезли на вокзал, и в машине я успел еще познакомиться с корреспондентом шведского радио, с которым мы даже успели сравнить, хотя и несколько путанно, размеры Тюмени и Стокгольма.
Так меня благословили на семилетнюю работу на Севере. Благословил человек, которому я успел рассказать про «Уэмбли» и плодородную гилевскую землю, щедро рождавшую мощные клубни…
Чем же закончить? Каким резюме? А, может, так? Из Когалыма под началом Семена Михайловича Вайнштока сделали город-конфетку, красивый, компактный и удобный для жизни. Здесь моей семье было комфортно.
Не сомневаюсь: он сделает чудо и из олимпийского Сочи. И будет спокойно, с чувством исполненного долга, давать интервью иностранным журналистам.
До 2014-го еще очень много времени. А у него просто бездна работы… Удачи вам, здоровья, Семен Михайлович! Буду хранить ваш автограф.
***
фото: Семен Вайншток.