Учиться сложно, учить — еще сложнее
После окончания магистратуры у меня было два варианта — продолжить свой путь в науке или уйти в стендап.
Учитывая, что над моими шутками смеюсь только я, да к тому же мне удалось протиснуться на бюджет, я все же выбрала аспирантуру. Я знала, что совмещать работу и очную аспирантуру будет трудно, но все же перспектива получить кандидатскую степень, преподавать в университете и работать над социогуманитарными исследованиями подогревала во мне академический интерес.
Типичная для аспирантуры ситуация: до второго курса дотягивают не все, до третьего — единицы. На защиту приходят только самые стойкие сорвиголовы. Eсли посмотреть на ребят курсом старше — там все очень плачевно. Отчислились все, кроме одной аспирантки. Она поступила умнее -взяла академ и ушла в декрет. Всем, кто планирует получать научную степень, стоит помнить — в аспирантуре с вас постоянно будут что-то требовать, но что конкретно, когда, как и в каком виде, вы должны узнавать самостоятельно. Допуск к кандидатским экзаменам, аттестации на кафедре, отчеты по научно-исследовательской деятельности, нормативы по опубликованным статьям, конференции, а также лекции, семинары и подготовка диссертации — это весело, тревожно, но увлекательно. И не стоит забывать, что прожить на одну аспирантскую стипендию у вас не получится — она так мала, что все равно придется найти одну, а то и две работы.
В третьем семестре замаячило новое испытание — педагогическая практика. Раньше я работала в основном со школьниками: занималась репетиторством, вела уроки в гимназии. Небольшой опыт со студентами ограничивался лишь олимпиадной подготовкой. Учить бакалавров, мне кажется, намного сложнее и ответственнее — это уже взрослые люди с собственным мировоззрением, взглядами и проблемами. Для подготовки к столь знаменательному событию нам ввели два новых предмета — «Педагогика высшей школы» и «Психология высшей школы». Сто восемь часов разговоров о том, что должен знать и уметь студент после наших пар и как заставить его все это выучить, при этом не спугнув и не ранив нежную чуткую душу исследователя. Много времени уделялось мотивации учащихся и тому, как подогреть в них интерес к науке. Иронично, что для самих аспирантов никто пока не разработал никаких мотивирующих курсов, чтобы они дотянули до защиты и выполнили план университета по подготовке кадров высшей квалификации. И вот на лекции ведется обсуждение методов повышения мотивации и улучшения успеваемости студентов, а в это время половина аудитории размышляет о том, что проще: уволиться, отчислиться или плюнуть на все и пойти делать ноготочки.
На практике оказалось, что помимо педагогической составляющей имеется еще одна, менее приятная — бюрократическая. Каждому аспиранту нужно получить справку о несудимости, самому выбить себе часы для семинаров, подготовить план занятий и презентации, а потом заполнить стопку ведомостей и отчет. Перед первым занятием мне было так страшно, что я не могла есть. Я десять раз перечитала карточки с подсказками, проверила интерактивный материал, раз за разом прокручивая в голове различные варианты развития событий.
На деле же все оказалось не так страшно — бакалаврам было также занимательно поработать с незнакомым молодым преподавателем, как и мне с ними. Сначала студенты немного опасаются, потом проявляют инициативу (особенно если просишь их выразить собственное мнение или высказаться на близкую им тему), а в конце концов выдают настолько занятные идеи, что ты сама узнаешь что-то новое.
Пока я еще не настоящий преподаватель высшей школы, мне можно готовить семинары с нескрываемым креативом: давать практические задания по мемам, стендапить и вставлять в презентацию котиков. Eсли это помогает быстрее наладить контакт с аудиторией и лучше понять основы социолингвистики — почему бы и нет? Кроме того, становится непередаваемо приятно, когда у студентов наконец получается то, чему ты их учил: я радовалась так, будто это были мои собственные двадцать детей.
Мне было интересно сравнить свой опыт с опытом других аспирантов. Одна коллега имеет весьма внушительный стаж преподавания в области истории и культурологии, поэтому для нее педагогическая практика оказалась рутиной. Другая раньше преподавала английский язык детям и никогда не работала со студентами, поэтому тоже очень волновалась, но нашла неплохой способ себя успокоить. Она все время вспоминала, что к ним на бакалавриате тоже приходили бедные стеснительные аспиранты, но никто от этого не умер, напротив, всегда было весело. Вот и нам с ней в итоге было весело, полезно и познавательно, а значит, педагогическая практика удалась на славу.