Бабушка на пенсии
55 лет. Вот и пенсия. Говорят: повезло, вскочила в последний вагон. На следующий год пенсионный возраст увеличили.
Но я-то ушла не на пенсию, а в декрет. Воспользовалась законом, который позволяет уйти в отпуск по уходу за ребенком любому близкому родственнику. Да, вот такая смена обстановки. Главное, слезам воли не давать, не раскисать, собраться — и в новую жизнь. Не надо на работу! На работу не надо! Да это же отпуск. И не на неделю-вторую, и даже не на месяц-два. Живем. Воспитываем внука.
Вот и первые радости декрета, то бишь пенсии. Ребенок улыбается. Наклоняюсь к нему, опять улыбается! Настоящая любовь на свете одна — к внукам. Покормились и спать. Час-полтора свободных есть. Посуду вымыть, стиралку включить, пеленки погладить, пол помыть… А семейный ужин? Приготовить. Все быстро, быстро, в темпе. Крутись, поворачивайся, бабушка. Проснулся… Солнце мое рыжее. Покормились и гулять. Не заметила, как и день прошел. Вечером свои заботы. Добрались и до колыбельной. Любимая из «Умки»: «Ложкой снег мешая, ночь идет большая. Что же ты, глупышка, не спишь?..» Но уже поднадоела. А не спеть ли жалостную. Вот, например. «Мама, мама, что я буду делать. Мама, мама, как я буду жить. У меня нет теплого пальтишка, у меня нет теплого белья…» Господи, что это? Личико покраснело, в глазах слезы, и заревел басом. Спела, называется, колыбельную бабушка.
Ночью отдых такой — чуткий. Одна половина тебя спит, другая прислушивается. Через месяц-другой уже переворачивается на живот, пытается то ли плыть, то ли ползти. Первая ступень эволюции. Eще через пару месяцев встает на четвереньки. Вторая ступень. Потихоньку дошли и до прямохождения. Ребенку понравилось. Держится за стул, приседает и смеется. Осторожно два шага в сторону, но отпускать стул пока страшно и любопытно одновременно. Ухожу в противоположный угол комнаты, протягиваю руки: «Ну, иди ко мне, дорогой!» На лице буря эмоций, топ-топ-топ, добежал. Счастье в жизни есть. Торопить время совершенно не хочется. А скоро ведь начнет внятно говорить. Вот будет радость и веселье.
Одно только омрачает мою насыщенную жизнь. Когда внук заболевает, наваливаются страх и паника. До дрожи в руках и ногах. Приходит педиатр. Она очень хороший, опытный врач. «Надежда Анатольевна, — голос предательски дрожит, — ну как, ничего серьезного?» Усилием воли беру себя в руки, подавляю страх. Вечером, перед сном, внук просится на ручки, устраивается на мне поудобней, слушает сказки, песни (все, что помню) и засыпает. Дай бог, все переживем.