Судьба командарма
Начало в N27.
Испытание войной
Это кажется странным, но приближение большой войны чувствовали в Сибири острее, чем в Белоруссии.
В субботний вечер, 21 июня 1941 года, в Минске, на сцене окружного Дома Красной армии, шла «Свадьба в Малиновке». Все руководство Западного особого военного округа, включая командующего войсками, Героя Советского Союза, генерала армии Павлова, с интересом наблюдало, как красные партизаны ловко обводят вокруг пальца недалеких бандитов.
Неожиданно в ложе показался начальник разведотдела штаба округа полковник Блохин. Наклонившись к Павлову, он что-то тихо прошептал. «Этого не может быть, — послышалось в ответ. — Чепуха какая-то, — вполголоса обратился командующий к своим генералам. — Разведка сообщает, что на границе очень тревожно. Немецкие войска якобы приведены в полную боевую готовность».
Несносная разведка докладывала сведения, противоречащие доктрине Сталина о невозможности войны. Поэтому никаких мер предосторожности принимать было не велено. Из-за этой беспечности и неготовности советских войск к обороне — их учили только наступать — уже 26 июня Западный фронт практически перестал существовать. Немецкие танки вышли к Минску. Потери фронта составили четыреста с лишним тысяч человек. В качестве трофеев немцам досталось три тысячи танков и около двух тысяч орудий.
(В поражении Западного фронта Сталин обвинил его командование. Дмитрия Григорьевича Павлова и еще восьмерых генералов расстреляли 22 июля 1941 года. Генеральские семьи были высланы в Сибирь).
В отличие от Павлова, командующий Сибирским военным округом генерал-лейтенант Калинин находился не в театре, а»в двухстах километрах восточнее Новосибирска на опушке густого леса». На 22 июня были назначены окружные маневры: «четыре дивизии сосредоточились в исходных районах… Как вдруг, примерно часов в семь вечера по местному времени, примчался мотоциклист. «Война! Немцы напали. Бомбят наши города».
Срочно в Новосибирск, в штаб округа, куда уже поступила директива Генштаба: «Из соединений округа сформировать готовую к боевым действиям 24-ю армию». Командовать армией было приказано Калинину.
Через три дня шесть сибирских стрелковых дивизий выступили на запад и заняли оборону на рубеже от Ржева до Сычевки, и далее на юг по левому берегу Днепра до Дорогобужа.
4 июля войска западного направления возглавил маршал Тимошенко. Но и он не сумел остановить наступление немецких войск. 16 июля они вошли в Смоленск. Две советские армии (16-я и 20-я) попали в окружение. До Москвы оставалось только 350 километров.
«Сталин был вне себя, — писал позднее маршал Жуков. — Мы, руководящие военные работники, испытали тогда всю тяжесть сталинского гнева… Сталин не разрешил Совинформбюро до особого его распоряжения оповестить страну о сдаче Смоленска и потребовал вернуть город любой ценой. Это требование Верховного главнокомандующего в сложившейся обстановке не могло быть выполнено, так как войска, находящиеся под Смоленском, были окружены и вели бои в неравных условиях».
Собственное бессилие и злость Жуков выместил на Калинине. Будучи начальником Генштаба Жуков вызвал его к телефону и потребовал доложить «о выброшенном немцами крупном авиадесанте в районе города Белый». В штабе 24-й армии об этом ничего неизвестно — таков был ответ.
— Какой же вы командующий, если не знаете, что у вас под носом делается? — заявил Жуков.
— В районе города Белый находится дивизия генерал-майора Березина. Он опытный командир и сообщил бы о десанте, — попытался дать объяснение командарм-24. Но его уже никто не слушал.
На следующий день в штаб армии прибыл служивший до войны в войсках НКВД генерал-майор Ракутин с предписанием принять командование 24-й армией. Хотя еще накануне выяснилось, что слухи о десанте оказались ложными.
Вскоре Калинин узнал причину отстранения его от армии. К Жукову зашел Берия. Он, собственно, и завел разговор о десанте противника, интересуясь наличием в районе города Белый частей Красной армии.
— Город Белый — правый фланг 24-й армии, — пояснил Жуков. — Командует ею генерал-лейтенант Калинин.
— А что за человек Калинин?
— Я его мало знаю.
— Eсли мало знаете, почему согласились с его назначением на должность командующего? — с явной угрозой в голосе спросил Берия и, не дожидаясь ответа, вышел.
Так, Сибирская армия вступила в бой без своего командующего. Она хорошо показала себя в первой удачной наступательной операции в сентябре 1941 года под Eльней. Однако и ей не удалось избежать окружения в октябре западнее Вязьмы. Генерала Ракутина не учили в НКВД ни наступать, ни обороняться.
Став командующим Резервным фронтом, Жуков приказал Раку-тину: «Ввиду выявившейся слабости комрот и комбатов, ударные роты и батальоны вести в атаку лично командирам и комиссарам дивизий, полков и особо отобранным лицам старшего и высшего комсостава. На ударные взводы отобрать особых храбрецов из командиров и политработников, которые проявили себя в боях, и всех желающих отличиться перед Родиной…».
Считается, что генерал-майор Константин Иванович Ракутин погиб в окружении, но обстоятельства его смерти остались невыясненными.
Соратникам генерала Калинина по Сибири повезло больше — их учили, как действовать в сложных условиях. Вышли из окружения начальник штаба 24-й армии Александр Кондратьевич Кондратьев (впоследствии стал генерал-лейтенантом), начальник политотдела Константин Кирикович Абрамов (генерал-майор, Герой Советского Союза). Вынесли к своим раненого члена Военного совета армии Николая Ивановича Иванова (тоже стал генералом).
Сибиряки своих не бросали. Вырвавшихся из окружения бойцов и командиров 24-й армии зачислили в другие части.
Необоснованно отстраненный от командования Сибирской армией Калинин успешно руководил одной из трех оперативных групп по деблокаде окруженных под Смоленском и Вязьмой армий, двумя другими такими же группами командовали генералы Рокоссовский и Хоменко.
Но Сталин продолжал искать виновных в неудачах на Западном фронте. Причиной разгрома нескольких армий он считал трусость командиров. Поэтому подписал приказ N 270 «О случаях трусости и сдачи в плен и мерах по пресечению таких действий». Приказ был посвящен трем генералам: командующему 12-й армией Понеделину, командиру 13-го стрелкового корпуса Кириллову и командующему 28-й армией Качалову. Все они командовали войсками, попавшими в окружение, связь с ними была потеряна, и Сталину доложили, что генералы сдались в плен без сопротивления.
Понеделин и Кириллов, действительно, были захвачены в плен но Качалов погиб в бою, о чем е Москве узнали с опозданием. Отменять свой приказ и восстанавливать честь сгоревшего в танке генерала Сталин не захотел. Военная коллегия Верховного суда заочно приговорила Качалове (уже мертвого), Понеделина v Кириллова к расстрелу. Репрессиям подверглись и их семьи.
Приказ N 270 заканчивался грозным предупреждением:
«1. Командиров и политработников, во время боя срывающие с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся е плен к врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту, как семьи нарушивших присягу и продавших свою Родину дезертиров.
Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава.
2. … Обязать каждого военнослужащего независимо от его служебного положения потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен — уничтожать их всеми средствами — как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи.
3. Обязать командиров и комиссаров дивизий немедля смещать с постов командиров батальонов и полков, прячущихся в щелях во время боя и боящихся руководить ходом боя на поле сражения, снимать их по должности как самозванцев, переводить в рядовые, а при необходимости расстреливать на месте, выдвигая на их место смелых и мужественных людей из младшего начсостава или из рядов отличившихся красноармейцев».
Так вместо того, чтобы помочь бойцам и командирам вырваться из окружения, Сталин заранее объявлял всех попавших в плен предателями и изменниками2.
И только генерал-лейтенант Калинин попытался обобщить опыт первых месяцев войны и выяснить действительные причины разгрома Красной Армии летом 1941 года.
25 сентября он представил Военному Совету Западного фронта свой доклад, который до последнего времени оставался секретным.
Окончание следует.
1) Понеделин и Кириллов в немецком плену вели себя мужественно. Весной 1945 года их освободили американцы и передали советским властям. Сталин приказал их арестовать. Летом 1945 суд рассмотрел дело генералов, доказывавших своими показаниями, что в 1941-м ими были приняты все меры для вывода войск из окружения и с поля боя они не дезертировали.
Суд приговорил генералов к расстрелу. Понеделин и Кириллов были реабилитированы только в 1956 году.
2) По немецким учетам, в 1941-1945 г.г. было взято в плен 5754000 советских военнослужащих. По сведениям Генштаба Вооруженных Сил России, захвачено или сдалось в плен 4559000 солдат и офицеров. Домой вернулись миллион восемьсот тысяч, в том числе около десяти тысяч тюменцев — с севера и юга. В плен попало 80 советских генералов, и двое остались на оккупированной территории. Успешно бежали из плена пятеро. Погибли в плену 23 генерала. Перешло на сторону противника 12.
На Родину вернулись 37 генералов. Восстановлены в правах 26: третья часть из тех, кто попал в плен.