Теорема взросления
Джулиан Барнс. Метроленд. Роман (1980). Перевод с англ. Т. Покидаевой. — М: «АСТ», 2003.
Дано: ты молод, начитан и романтичен. Что требуется доказать? Рано или поздно, ты поставишь ультиматум постылой действительности. Объявишь войну тотально серому пространству и беззастенчиво потребительскому обществу. Девиз твоей личной революции: воображение, яркость, эпатаж.
Об этом «Отцы и дети» Тургенева. Об этом «Над пропастью во ржи» Селлинджера. Об этом «Метроленд» Джулиана Барнса.
Лауреат Букеровской премии, Барнс еще никогда не подводил — его тексты, будь то популярная «История мира в 10,5 главах» или «Попугай Флобера», занимательны, свежи, по-набоковски «вкусны». Вот и в «Метроленде» мы встречаемся с чрезвычайно умным рассказчиком (роман построен как автобиография), который преподносит историю своего взросления.
Часть первая: школьники. Друзья Крис и его друг Тони — обыкновенные лондонские старшеклассники. Ха, обыкновенные! — маскируются! С виду праздно шатаются, на деле — занимаются поиском Истины с большой буквы. Собирают коллекцию впечатлений. «Охотятся за эмоциями» на улицах, вокзалах, в Национальной галерее. Включая пластинки Глинки, Брукнера или Вивальди, препарируют собственное состояние. Разыгрывают «…законников, моралистов, поборников общественной нравственности и отсталых родителей из лондонских предместий». Ставят социальные эксперименты (зайти в бутик под вывеской «Мужской магазин» и тоном въедливого покупателя потребовать «одного мужчину и двух маленьких мальчиков»). Общаются между собой на французском — языке Артюра Рембо, Эмиля Золя, Альбера Камю… Трепетно относятся к чистоте языка и цвета (Криса тревожит, тусклые уличные фонари превращают красный в коричневый).
В собственном Метроленде (буржуазном пригороде, образованном веткой метрополитена) мальчикам не хватает событийности, особенно по воскресеньям. Они просчитывают мировые циклы бунтов и общественных взрывов и ждут выхода в Большую Жизнь. И он неминуем.
Часть вторая: студенты. Тони едет в Африку (путь Рембо!), а Крис в Париж. Тоже хорошо.
Герой сливается с жизнью культурной столицы, чураясь общения с соотечественниками. Но истинным парижанином (шерше ля фам!) его делает роман с француженкой Анник.
Город принял! И чуть не переварил. Истина оказалась сложнее: Крис замечает, как он постепенно теряет себя в местном языке и культуре. Спасает его еще одна встреча: Марион… англичанка, будущая… жена.
Часть третья: мы застаем Криса на родине, у него есть дом, жена, дочь, работа в рекламной фирме над слоганами. Он сидит на чисто прибранной кухне и уже не тревожится по поводу того, что полоски на пижаме кажутся коричневыми в оранжевом свете фонаря. Да он и не может вспомнить, какого она цвета на самом деле. Революционные девизы молодости проверились собственной биографией: Метроленд-Париж-Метроленд. Что есть жизнь, как не переход из одного стереотипа в другой? Выбирай: ты с Тони, сделавшимся непроходимым циником, или с Крисом, чьи принципы молодости свернулись клубочком у семейного камина? Мироотчуждение или мероприятие? Красный или коричневый?..