Если я стану человеком — спасибо за это Вам!
(строки из писем)
Собрание сочинений Владислава Крапивина составляет 30 томов. А чтобы напечатать все письма, накопившиеся за пятьдесят лет его деятельности как профессионального писателя (если считать с публикации стихотворения в «Тюменском комсомольце» 25 марта 1956 г., за которое автором был получен первый в его писательской жизни гонорар), пришлось бы выпустить еще одно тридцатитомное собрание — писем. Знаете, эти письма всегда доходили до адресата. Даже если на конверте было написано что-то вроде: «Любимому моему писателю Владиславу Петровичу Крпивину». «Крпивину» — это, конечно, от волнения, а вовсе не из-за неаккуратности маленького читателя Юрьева Юры. А теперь сами письма.
«… «Люди с фрегата «Африка»»… Мало сказать, что это хорошая повесть. Это, пожалуй, самая замечательная повесть из всех, что я прочитала раньше. Я готова ее читать и перечитывать по десять раз».
Таня Горина, 14 лет, г. Москва, 1967 г.
«… Я еще раз прочитала Ваши рассказы, напечатанные в «Пионере» за 1965-69 годы и вдруг начала безжалостно вырезать из бедных журналов эти рассказы и повести и собирать их в папку. Получилась книга. И я удивилась: как я раньше не замечала, какие герои живут на этих страницах? И я подумала, что, наверное, замечательным человеком должен быть писатель, написавший такую хорошую книгу».
Ковтун Лидия, 16 лет, с. Санниково Алтайского края, 13 июля 1969 г.
«… Некоторые писатели пишут в книгах о разных приключениях, о смешных историях, в которые попадают их герои-ребята. Ну, такие книги можно почитать, посмеяться и всё. А вы пишете о самом хорошем, что есть на свете, о дружбе мальчишек, об их мечтах, тайнах. Вот в ваших повестях «По колено в траве» и «Оруженосец Кашка» главные герои — самые обыкновенные ребята, но у них есть свои тайны. Так, например, у Владьки — Черные лошади и Каравелла, а у Кашки — Страна челотяпиков. И у меня тоже есть своя Страна — Страна оленей. Я их очень люблю — этих гордых красавцев. В моей Стране есть вожак — сильный и красивый олень Карбуда, у него большие золотые рога. Это очень умный олень. В моей Стране никогда не бывает зимы, там все время цветут цветы.
А еще у меня есть друг Проша. Это мой велосипед. Я тоже люблю скорость, а еще ветер, такой сильный-сильный. А когда дует сильный ветер, мне хочется написать какой-нибудь хороший рассказ».
Романова Лена, 6-й класс, г. Тула, 18.02.1971г.
«… Вот только что кончила читать повесть Владислава Крапивина «Ковер-самолет». Когда я начала читать 28-ю страницу, у меня на глазах появились слезы. Мне почему-то казалось, что это я стою на месте Олега, что это я вспомнила счастливые дни детства, что это я летала на ковре-самолете. Когда я кончила читать эту повесть, я заплакала, потому что мне было жалко расставаться с этой повестью, с главными героями этой повести. И так было не только сейчас, а и тогда, когда я читала «Всадники со станции Роса», «Мальчик со шпагой», «Флаг-капитаны», «Валькины друзья и паруса», «Оруженосец Кашка».
Зеленская Зоя, 13 лет, с. Шолохове Днепропетровской области, 1976 г.
«… Вы очень хорошо понимаете детей, их мысли, поступки. Главные герои повести — Олег, Виталька, Ветка и Ветерок — очень близки и понятны мне. Но, к сожалению, есть ещё такие взрослые, которые не понимают детей».
Гальченко Галина, г. Самарканд, 1976 г.
«… Когда мне попалась в руки впервые Ваша книга? Помню, я была тогда в 4 классе. Как-то мы пошли в степь, у нас это недалеко. Бегали, кувыркались, а я вдруг нашла яму, яму длиной как раз в мой рост, неглубокую. Легла в неё. И внезапно для меня все исчезло. Как будто кто-то отключил все внешние посторонние звуки. Я лежала на прохладной земле, окруженная мягким ковылем. Как стены был ковыль. Надо мной было чистое небо с легкой дымкой облаков и расплывающимся следом самолета. Не знаю, сколько я пробыла в этой яме. Когда я пошла домой, ласковые метелки ковыля приятно щекотали мои ноги. Вот тогда-то мама, которая все, ну абсолютно все понимает без слов, и дала мне Вашу книгу. Это была книга «По колено в траве». Как важно вовремя дать человеку книгу, предназначенную именно для него одного, которая бы стала Eго книгой. Для меня такими книгами стали Ваши книги. Я считаю, что не может быть детства без Ваших книг».
Вера Фридмар, г. Актюбинск, Казахской ССР, 24 апреля 1977 г.
«… Взять хотя бы повесть «Ковер-самолет». Ведь почти все в детстве хотят взлететь. Летишь, а вокруг небо голубое-голубое и облака белые и мягкие, как вата. А кругом тихо-тихо, а ты летишь и смотришь на весь мир. Здорово!
Я даже не знаю, как выразить свою любовь к этому писателю, к его произведениям. У меня есть любимые писатели Островский Гайдар, Каверин и Грин, а теперь еще и Крапивин».
Таня Кузнецова, с. Циммермановка Хабаровского края, 1977 г.
«… Много хочется написать, но не умею. Скажу одно: если я стану человеком — спасибо за это Вам. Будьте здоровы, живы и пишите пожалуйста. Научите нас не проходить мимо и не отворачиваться».
Виктор Щербаков, 16 лет, Приморье, 1980 г.
«Та сторона, где ветер», по-моему, — самая большая удача писателя. Таких ребят, как Генка Звягин, я знаю на самом деле. Книги В. Крапивина очень светлые и серьезные, они о смелых и верных людях, о первой любви и настоящей мужской дружбе.
Eремеева Виолетта, 17 лет, г. Долгопрудный, 1981 г.
«Многоуважаемый Владислав Петрович! Я член общества по изучению русско-советской детской литературы. Наверное, Вы уже знаете, что Ваши повести включены в серию «Избранные книги для подростков» в 26-ти томах издательства Риронея, одного из лучших издательств детских книг в Японии. И я имела большую честь перевести Вашу «Колыбельную песнь для брата». При отборе книг я рекомендовала ее. Кроме «Колыбельной песни» включены Ваши повести «Та сторона, где ветер» и «Звезды под дождем», которые перевела Ацуко Охаси, и этот том уже опубликован в ноябре 1984 г.
Мне очень понравились Ваши герои Кирилл, Митька-Маус и Дед. Меня привлекла больше всего нежность Кирилла, а тот, у кого нежность, думается, может являться сильным. Когда Ваша повесть появилась в «Пионере», я сразу захотела перевести ее. Ведь у нас в Японии такие же проблемы — даже более серьезные — формализм учителей, разобщенность учеников, отсутствие истинной дружбы, хулиганство подростков. Такие явления относятся в той или иной степени ко всем развитым странам мира».
Мииуко Накагоме, г. Токио, 8 февраля 1985 г.
«Дорогой Владислав Петрович! Взволнованы «Стрелой из детского арбалета». Ваше светлое вспоминание Константина Георгиевича Паустовского из уст в уста передавалось всеми московскими паустовцами. Искренне, глубоко личное, но как истинно поэтичное, оно нашло восторженный и безоговорочный отзвук во всех наших сердцах. Низкий Вам поклон». Руководитель народного музея Паустовского И. И. Комаров, г. Москва, 20.06.1985 г.
«Дорогой Владислав Петрович! В Тюмени (вроде бы!?) решили издать что-то похожее на пособие для учителей литературы по литературному краеведению. Я взялся за главку о Вашем творчестве. Всего на все 24 стр. на машинке. Константин Тихомиров водил меня на Нагорную, правда, толком ничего не пояснил — мы яростно спорили о «Журавленке и молнии» — верно ли, что это и был Ваш первый дом, первая улица?! Верно ли, что в Ваших вещах можно узнать старую Тюмень — рынок, слияние Туры и Тюменки, монастырь, гор (как тут говорят) сад, деревянное здание кинотеатра (у Пароходной)? Чтобы не соврать, чтобы эмоциональней, без науко-методических прописей, хотя бы трассово поделиться моим пониманием, моим волнением Вас, Ваших книг…
Жаль, что Вам так и не удалось приехать сюда — не навязываю, но каждый почти год один из моих выпускников пишет диплом «по Крапивину». Сейчас — «Журавленок и молнии». Счастливо Вам!»
Владимир Рогачев, зав. кафедрой русской и советской литературы ТГУ, 12.11.1985 г.
«… Я когда маленьким был, ужасно хотел поскорее стать большим, а теперь думаю, что зря. Хочется столько сохранить в себе детского. Вам, наверное, интересно, какая книга мне больше всех понравилась? Особенно «Ковёр-самолет». Она такая грустная и светлая. А вообще я люблю Достоевского и Тургенева. И еще Вас».
Авдеев Вова, 9 класс, г. Тамбов, 1985 г.
«… Когда-то очень давно, в счастливый для меня день, в руки мои попались Ваши «Летящие сказки». Да так с тех пор в мою жизнь вошли Ваши книги. Порой мне кажется, что у нас одинаковые судьбы людей, всю свою душу вкладывающих в то, чтобы у детей не было сумерек в душе. И от этого мне становится легче в самые черные для меня дни. Желаю Вам оставаться таким, каким Вы себя описали в книгах: умным, чутким, добрым, внимательным другом детей».
Татьяна Максимова, учитель, г. Краснодар, 2 ноября 1985 г.