Вкрадчивая поступь цензуры
Нет свободы без злоупотреблений, но нет и никакого блага без свободы.
Цензор А. Никшпенко
Цензор Никитенко жил в середине XIX века. При нем «чугунный» николаевский устав о печати был заменен «либеральным» законом Александра II от 6 апреля 1865 года. Он цензуровал труды Некрасова и Гоголя, Льва Толстого, Аксакова и Салтыкова-Щедрина. Дружил со многими и тащил на правёж, нередко против своей воли, многих.
«У нас хотят теснить и не теснить, позволить и не позволить», — писал он в ходе подготовки александровского закона. Стало быть, знал многое и понимал. И его словам, вынесенным в эпиграф этой колонки, можно, мне думается, верить.
Очередная попытка областной Думы легко управиться с «развращением народа» при помощи местного закона «О дополнительных мерах по защите нравственности и здоровья детей в Тюменской области» вызывает некоторые вопросы. Я, конечно, допускаю, что эти вопросы, равно как и сомнения в результативности попыток загнать быстро меняющиеся нравы в русло законодательства, могут обрушиться на голову автора.
Я вовсе не являюсь сторонником пропаганды табака и алкоголя, сексуальной разнузданности и торговли эротическими изданиями в стенах школы. Многолетняя практика «Тюменского курьера» тому свидетельство. Но поскольку речь идет именно о детях, беспокоюсь, как бы вместе с водой не был выплеснут на задний двор и младенец. А именно — свобода печати, право высказывать собственное мнение, право свободно собирать и распространять информацию. Все то, что запечатлено в законе о средствах массовой информации, в российской Конституции, в Декларации прав человека и ряде других достойных документов.
Мне представляется сомнительным, чтобы запреты хоть кого-то отвратили от привычек, которые складываются в результате неправильного воспитания, воздействия среды. И опасным, поскольку заинтересованные лица смогут толковать этот запрещающий закон — расширительно.
Ибо не нами сказано: важен не смысл, а придание смысла. Кто истолкует нам, какие сведения «способны нанести вред здоровью ребенка, нравственному и духовному его развитию», а какие нет? Может быть, сначала надо договориться о терминах? Хотя и это представляется сомнительным. Я знаю, что многие депутаты-мужчины, в том числе и поддерживающие выше названные высоконравственные законы, позволяют себе широко употреблять ненормативную лексику (проще — ругаться матом). Нравственно это или нет? Способно нанести вред нравственному и духовному развитию подрастающего поколения? Отчего-то никто из депутатов не планирует внести законопроект, запрещающий употребление этих слов в общественных местах и на улицах, в служебных кабинетах, в стенах высших учебных заведений и школ. Да и кто за этим будет следить? Милиция? Попробуйте-ка пройтись по улице в нескольких шагах от милицейского патруля — такого наслушаетесь!
А курение в общественных местах, в кабинетах тех же дум — городской и областной? Я знаю только одно общественное заведение, где безусловно запрещено курить — извините, но это служебные помещения редакции газеты «Тюменский курьер». Зато мой давний друг Саша Кукушкин (прости, Сан Саныч!) позволяет себе не выпускать изо рта сигареты даже в переполненном молодежью зале, где идет конкурс красоты…
Итак, сначала воспитание, личный пример, а уж потом законы и запреты, которые так просто, подсказывает нам исторический опыт, могут выродиться в совершенно антиконституционные действия.