Лес Мясного Бора
Сегодня утром в Тюмень возвратился молодежный отряд. В течение двух с лишним недель он работал в «Долине смерти», где в такие же майские и июньские дни 1942 года сражалась и погибала 2-я ударная армия.
Официально это место более известно как район новгородской деревни Мясной Бор.
В густом заболоченном лесу, который вырос на месте былых боев, вопреки известной песне отчаянно поют птицы. По озеру, которое образовалось на месте падения бомбы-пятисотки, безмятежно скользит пара уток. Редкие сухие пригорки усеяны белыми звездочками — цветет ветреница дубравная…
Но у этого леса есть голос. Визгливый голос металлоискателя.
Я взял прислоненный к шершавому стволу ольхи металлоискатель и повел его мембраной над землей. Раздался противный визг. Шаг — и снова взвизгнул прибор. Eще шаг — и снова.
Этот лес нашпигован железом. Осколки мин и снарядов, которые не успела превратить в пыль болотная ржавчина. Куски некогда грозного оружия. Обломки танковой брони. Каски, советские и немецкие…
Там, где металлоискатель издавал особенно настойчивый вопль, Роман Мамонтов, журналист с «Ладьи» и непременный участник экспедиций в Мясной Бор, несколько раз погружает во влажную землю щуп, слышит царапанье железа о железо и привычно опускается на колени…
Через несколько минут он извлекает из земли источник беспокойства — пробитую каску. Оторочка у каски слегка отогнута — когда-то ее носил на голове немецкий солдат.
… На длинном столе у лагеря — «бакшиш», так в экспедиции называют все, что удалось отнять у болот. Остатки солдатского снаряжения. Вполне сохранившиеся армейские ботинки. Пистолет ТТ, из которого стреляли «до последнего патрона» — затвор так и заржавел в положении назад. Диск от танкового пулемета, который в отличие от ТТ расстрелять до конца не удалось — сквозь искореженную коробку видны плотно уложенные патроны, словно горошины в стручке…
Самые дорогие находки руководитель экспедиции Артур Ольховский хранит на штабном столе. Здесь черные граненые пенальчики — смертные медальоны. Именно они дают возможность среди сотен неопознанных солдат найти место гибели чьего-то сына, мужа, брата, отца. В те два дня, что я пробыл в Мясном Бору, был найден медальон бойца Гурского Михаила Прохоровича, который ушел на фронт из Лучниковского сельсовета Сузунского района Новосибирской области.
Неподалеку от лагеря, где остановился тюменский десант, проходит «северная дорога», знаменитое горлышко «любаньской бутылки». Через этот коридор 2-я ударная, взломав немецкую оборону, стала через такие же дебри, которые я вижу перед собой, пробиваться к окруженному Ленинграду. А когда наступление захлебнулось, когда прекратился подвоз боеприпасов и продовольствия, когда был, наконец, получен приказ выходить, через этот коридор пришлось возвращаться. Немецкие пехотные дивизии сократили его до размеров игольного ушка. Автоматическое оружие простреливало его насквозь. Земля по обе стороны коридора изъедена воронками — от мин, от снарядов, от авиабомб.
… Плавно струится речка Полнеть. Красиво отражаются в темной воде деревья. Уцелевшие бойцы 2-й ударной рассказывают, что 64 года назад эту речку запрудили тела погибших в этих местах солдат. Полный список жертв любаньской катастрофы не удастся составить никогда. Но молодежные отряды из разных городов вот уже двадцать лет работают в этих лесах и болотах, чтобы похоронить тех, кого удается найти.
***
фото: Речка Полисть. ФОТО РАФАЭЛЯ ГОЛЬДБЕРГА