А слезы капали, а туфли падали
Программа «От оперы до канкана» завершила сезон в Тюменской филармонии.
Это не значит, что концертная деятельность прекращается до осени. Закрытие сезона — условная точка. Фактически это праздник для филармонических коллективов и постоянной публики. Музыканты подводят творческие итоги, дарят слушателям возможность еще раз пережить приятные моменты прошлых встреч.
По названию программы легко было догадаться, что оркестр «Камерата Сибири» и хор «Ренессанс» исполнят отрывки из «Eвгения Онегина», что хористки станцуют канкан под песню Гершвина «Водка». Премьера фрагментов оперы состоялась именно в этом сезоне, канкан -шутливый привет с прошлогоднего «закрытия».
Все ожидаемое осуществилось, только пианист Михаил Бирман, заявленный в афише, не играл на рояле, ограничился ролью генерального директора: поблагодарил друзей филармонии, в том числе журналистов. Друзей угостили шампанским, прямо на сцене, и хор пропел в их честь «Многие лета».
Вальс из «Онегина» прозвучал лучше, чем на премьере. Без лишних эмоциональных всплесков, без вокальных погрешностей.
В «Письме Татьяны» оркестр аккомпанировал сдержанно, и музыка как будто пробивалась сквозь треск старой кинопленки. Очень интересный эффект, хотя, возможно, случайный (сбой в работе звуковой аппаратуры?). Так или иначе, в этом фрагменте появился дополнительный лирический оттенок, основную тему окутала приглушенная грусть.
«Письмо» пела Ирина Бибе-ева. Внешность солистки, особенности ее артикуляции не позволяют поверить, что перед нами та самая Татьяна Ларина. Подобные помехи не существенны, если пение, что называется, за душу берет. Но этого-то как раз не было. У Бибеевой благородная сценическая манера, в ней чувствуется артистический аристократизм. А слушать ее скучно.
Зато потом было весело! Оркестранты разрумянились от «Польки пиццикато» Штрауса, публика тоже разогрелась, и тут на сцену вышла жаркая Адель из «Летучей мыши», она вращала глазами, улыбалась во всю ширь, пела громко, не заботясь о темпе, заметно отставая от инструментального сопровождения.
«Кошки» Россини голосили так, словно этих кошек одурманили валерьянкой. Дирижер Антон Шароев решил, что публика жаждет бисирования, и мяуканье повторилось.
Апогеем стали арабские танцы. Шароев изображал султана, перед ним под фонограмму плясали девушки. С одной слетел парик, другая, расплясавшись, сбросила туфли, которые так и остались на сцене.
Кому-то из зрителей все это очень нравилось, кто-то недоумевал. Кто-то рыдал от смеха, особенно когда хористки, выстроившись у кулисы, вдруг наткнулись на забытые туфли, и одна довольно отчетливо прошептала: «Чьи?!». Но здесь грянул финальный аккорд программы — канкан.
Хористки пока не достигли нужных высот в искусстве вскидывать ноги, однако старались достичь, и столь энергично, что на сцену полетела еще одна туфелька (правда, ее быстро вернули на место, тогда как арабская плясунья вернулась за своей обувью уже после концерта).
Eсли исключить классическое начало, то программу закрытия сезона можно «катать» на свадьбах, юбилеях и других подобных торжествах. Причем градус веселья нарастет даже без алкоголя.
С другой стороны, закрытие филармонического сезона — домашний праздник. Не следует осуждать музыкантов за то, что они решили развлечься и развлечь близких. Лишь бы они знали границу между шалостью профессионалов и разгулом самодеятельности.
***
фото: