Друг мой, Наби
Накануне выхода в свет 2000-го номера нашей газеты у меня не возникло сомнений в выборе рассказа на «свободную тему».
Судьбе было угодно распорядиться так, что все мужчины нашей семьи и ближайшие родственники носили на плечах погоны кадровых офицеров. Трое из них — полковник, подполковник и майор — и сегодня служат России.
Поэтому абсолютное большинство моих друзей — действующие офицеры в погонах с двумя просветами или только что уволившиеся в запас по выслуге лет, иногда превышающей их собственный возраст. Особое место среди них занимает Герой Советского Союза, полковник Российской армии Наби Махмаджанович Акрамов.
Впервые фото молодого офицера с Золотой Звездой я увидел на страницах газеты «Красная Звезда» в начале 80-х. Затем оно появилось в первом томе энциклопедического словаря «Герои Советского Союза», вышедшем в 1987-м. Выпускник Алмаатинской «пехотки» отличился в Афганистане, в 24 года став Героем.
Я и представить себе не мог, что в пыльном и очень жарком (до плюс 48 на солнце) июле 1992-го мое краткое официальное знакомство с самым молодым среди сухопутных офицеров Героем Советского Союза перерастет в крепкую дружбу.
Мы почти ровесники. Наби старше меня всего на три месяца. Оба очень любим историю. К тому же Наби — полиглот: помимо русского языка и родного фарси, он владеет еще восемью языками и наречиями. Самостоятельно перевел на русский язык произведения Фирдоуси, Навои, Низами и Рудаки…
После Афганистана последовал Таджикистан и еще более жаркие точки на географической карте.
Бравый старший лейтенант начала 80-х на рубеже тысячелетий стал полковником, окончив Военную академию имени Фрунзе и МГУ…
Заветной мечтой Наби стало посещение Тюмени. Он осуществил ее в XXI веке и несколько раз приезжал в наш город.
«В детстве я думал, что тюменские улицы всегда завалены сугробами снега. Своими глазами увидел, что ошибался. Однако что для сибиряка июльское лето, то для южанина октябрь или начало ноября…» — говорил он мне во время одной из встреч, покуривая оригинальную трубку вишневого цвета с маленьким чертиком на крышке. Кстати, любимая «чертовка» — лишь одна из 114 трубок его коллекции. Заядлый собиратель гордится коллекциями почтовых марок, тюбетеек, чайных ложек и почти полным собранием книг серии «Жизнь замечательных людей».
Наш город пришелся Наби по душе. По его словам, «фонтанов в Тюмени больше, чем в Кулябе и Курган-Тюбе».
Прохладным сибирским летом и теплой осенью он разгуливал по тюменским улицам в черной куртке, был в филармонии и в сквере у колледжа искусств. Возлагал цветы к памятнику «афганцам» в обычном гражданском костюме без единой орденской планки.
Местные милиционеры подозрительно поглядывали на гостя из южных краев. Они не предполагали, что худощавый памирский таджик небольшого роста, с легкой проседью в иссиня-черной шевелюре, «раз в сто лет» надевает парадный мундир с Золотой Звездой, советскими орденами Ленина, Красной Звезды, «За личное мужество» и российскими — Мужества и «За военные заслуги».
В обыденной жизни активиста всероссийского «Боевого братства» отличает страсть к кулинарному искусству. Даже жена Лейла называет плов по-акрамовски не иначе, как «зависть домохозяйки».
Может, по этой причине одной из тюменских точек притяжения моего друга остается кафе «Кристалл» на улице Республики с неизменным фирменным цыпленком табака.
… Служба Наби продолжается. В день 420-летия Тюмени из засушливого далека он поздравил меня с Днем города и позавидовал нашему проливному дождю. Я же на секунду представил жаркое, почти белое, солнце, светившее моему другу. «Марш инхвало, Набиджан» — «Ходи невредимым, мой друг Наби».
***
фото: Наби Акрамов (слева) и автор этих строк.