По оси времени
Продолжение.
Нач. в номере за 5 сентября
Ссыльный колхоз «Вперед»
Правофланговым в нашем классе был рослый Женя Устинов. Сын председателя колхоза «Вперед».
Тогда, в середине пятидесятых годов, колхозы были повсеместным явлением, присутствие такой формы хозяйствования даже в промышленных центрах не удивляло никого. Колхоз как форма бытия. И никаких вопросов. Между тем появление этого коллективного хозяйства на пустынных берегах озера Потанинское было вызвано характерным для советской страны катаклизмом.
Как мне удалось выяснить много лет спустя, первые впередовские «колхозники» были выселены на Урал в конце двадцатых-начале тридцатых годов с Кубани. Как писали тогда в газетах, в эпоху индустриализации-коллективизации, «вся страна пришла в движение». Беда в том, что движение это было большей частью насильственным. Крестьяне с Украины и Северного Кавказа после раскулачивания выселялись на Урал. Уральские — в приобские и притобольские таежные урманы.
Так что колхоз «Вперед» начинался так же, как и неуставные артели в Кондинском и Октябрьском районах бывшей Омской, а ныне Тюменской области. Выгрузили казаков из товарных вагонов на станции Потанино. Сопровождающий привел старшего на отведенные земли и сказал: «Живите!» И стали жить бывшие кубанские станичники. Рыли землянки. Разрабатывали пашню. Ловили рыбу, благо, озеро оказалось рядом. Потом пошли дети. В классе они сидели среди нас, ничем не выделяясь. Девочки в школьной форме. Мальчишки — кто в чем.
Председателем колхоза «Вперед» был Иван Александрович Устинов. Невысокий загорелый человек с круглым добродушным лицом, с которого не сходила усмешка. В нашем классе и последующих учились его долговязые сыновья — Женя, потом Мишка, потом Левка.
В нашем десятом Устиновых было двое. Кроме Жени, его двоюродная сестра Люда. Красивая смуглая девушка с великолепной белозубой улыбкой.
…Я вспоминал об этом, а тем временем наша машина, перевалив через прибрежные горные теснины, вырвалась на раскаленный августовским солнцем кубанский простор. Сменяют друг друга сады и поля. То и дело попадаются топкие низины, оставшиеся от давней наивной попытки превратить Краснодарский край в центр советского рисоводства. Горизонт расчерчен рядами пирамидальных тополей. На обочинах великолепной асфальтированной дороги то и дело возникают импровизированные рынки: прилавки завалены персиками, абрикосами, виноградом, сливами, арбузами и дынями. Благословенный южный август. Мы едем от моря в сторону Краснодара. В станицы, где сегодня живут потомки ссыльных кубанских крестьян, позднее — уральских колхозников, которые спустя полвека вернулись на землю своих отцов.
В станице Киселевской длинные улицы, домов по двести-триста. Eсть и роскошные особняки, напоминающие тюменские коттеджи. Но в большинстве — типичные южные строения. Высоченные ореховые деревья над крышами. Цветы. Дворики, над которыми вместо навеса переплетение виноградных лоз.
Время, конечно, безжалостно. Но память сильнее, и мы легко узнаем друг друга через пятьдесят лет. Сквозь отворенные двери выглядывают любопытные внуки нашей Люды. Наверное, им смешно слышать, как бабушка и седые ее гости называют друг друга детскими именами и прозвищами. Младшая внучка Даша застыла в растворе двери, ловит обрывки фраз, даты, имена. Что она вспомнит о прошлом рода Устиновых еще через 50 лет? Я прошу Дашу принести блокнот и ручку. Потом рисую на листе кружок и пишу: «Иван Александрович Устинов». И еще кружок: «Алексей Александрович». От этих кружков две сходящиеся стрелки и надпись: «Александр».
— Ты знаешь, кто это? Дед твоей бабушки Люды, твой прапрадед. А это его сыновья. Дальше нарисуем палочки. От Ивана три: Женя, Миша и Лев. От Алексея одну — это бабушка Люда. Потом твоя мама, как ее зовут?..
Даша называет имя за именем, я вписываю их в кружки и квадратики. На листке блокнота растет дерево устиновской семьи, которое едва не было срублено жестоким топором три четверти века тому назад.
— Это называется «генеалогическое древо», это — твоя семья. Когда мы уедем, попроси бабушку рассказать то, что она помнит. И запиши. А потом будешь рассказывать тем, кто придет после…
Даша недоверчиво смотрит на меня. Она в свои девять лет не очень понимает, что такое «потом» и что такое «через пятьдесят лет». Для нее настоящее пока гораздо важнее прошлого. А в будущее она вряд ли заглядывает дальше первого сентября, когда пойдет в третий класс школы в станице Киселевской Краснодарского края…
Вокруг южный полдень, а у меня в памяти не исчезает другая картинка: улицы поселка, по которым дважды в день проходит серая угрюмая колонна заключенных. Со стороны завода — острый кислый запах от печей, где обжигают кирпич. Зимняя дорога до города, напоминающая тоннель, пробитый в снежных сугробах. И на горизонте -дымные терриконы угольных шахт.
Горькая земля. Но отчего-то так приятны воспоминания о времени, когда мы все были молоды. И поэтому, ничуть не кривя душой, мы с легким сердцем уверяем друг друга, что ничуть не изменились.
Окончание следует.
***
фото: Люда Устинова и Даша.