Судьба завода «Пластмасс»: эвакуация в 1941-м, переезд в 2008-м
Глядя на облупленный красный кирпич на стенах завода «Пластмасс», трудно представить, что на этом предприятии трудится, в сущности, молодой коллектив.
Почти половина работников пришла сюда после 1996 года. К «молодой смене» относит себя и директор по развитию завода «Пластмасс» Николай Паршуков. После семи лет работы в Тюменском государственном университете и успешной защиты кандидатской диссертации, посвященной исследованию химии редкоземельных металлов, он решил попробовать себя на новом поприще.
— Вспомните, что творилось в России середины 90-х годов, и вы поймете, какая атмосфера тогда царила на нашем предприятии, — рассказывает Николай Николаевич. — Дело даже не в том, что заводу тяжело жилось в условиях экономического кризиса, а во всеобщей апатии.
Впрочем, вся 65-летняя история завода никогда не была легкой. Не раз пришлось пройти через тяжелые испытания, которые начались едва ли не с первого дня после запуска конвейера.
На новом месте
Тюменская история предприятия началась с… переезда. Осенью 1941 года из города Днепродзержинска Днепропетровской области эвакуировался завод «Пластмасс» наркомата химической промышленности СССР. В шести эшелонах, состоявших из теплушек и открытых платформ, 152 работника завода привезли в заснеженную Сибирь оборудование, уцелевшее под бомбежками, и заводскую реликвию -бронзовый памятник Ленину. 5 ноября 1941-го памятник установили у главных ворот на улице Первомайской. Забегая вперед, скажем, что простоял он ровно полвека — до осени 1991-го…
Украинский завод разместился в прочных краснокирпичных помещениях бывшего городского винного склада постройки 1902-1903 годов. Под жилье эвакуированным отвели двухэтажное здание, тоже кирпичное. Оно сразу же получило название «красный дом», сохранившееся по сей день.
Уже в январе 1942 года директор «Пластмасса» Георгий Шалвович Ахалая рапортовал в наркомхимпром о начале выпуска бакелитовой смолы и различных лаков. Продукция завода использовалась предприятиями авиационной и танкостроительной промышленности. Летом 1942-го «Пластмасс» получил новое наименование — завод N 636 НКХП СССР. Здесь развернулось движение «фронтовых бригад». План выпуска смол и лаков постоянно перевыполнялся. Не случайно цех смол называли «стержнем завода». В 1943-м завод получил не только благодарность наркома Михаила Первухина, но и авиаконструкторов Семена Лавочкина, Александра Яковлева и директоров танкостроительных заводов из Челябинска, Нижнего Тагила и Свердловска.
В 1944-м заводу N 636 вручили переходящее Красное Знамя наркомата, а директору Ахалая — орден Трудового Красного Знамени.
Вскоре после Победы 83 работника предприятия были награждены медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». В числе награжденных -инженеры Александр Рогозинский, Eфим Баразов, механик Eвгений Пичугин и многие другие.
Осенью 1945 года на завод пришли вчерашние фронтовики. С 1946-го директором предприятия стал вчерашний начхим 150-й Идрицко-Берлинской ордена Кутузова стрелковой дивизии Юрий Николаевич Мокринский, участник штурма рейхстага.
Eще через два года завод сменил номер 636 на нынешнее название — «Пластмасс». К началу 50-х годов окончательно оформилась внутренняя структура предприятия. Он состоял из головного цеха смол, авторемонтного и «пластмассового» цеха ширпотреба. К середине 50-х заводчане построили свое жилье — три двухэтажных 8-квартирных и один трехэтажный 12-квартирный дом на улице Мира, а также детский сад. Позже появились дома на улице Волгоградской и база отдыха близ озера Лукашино.
Предприятие вело круглосуточный выпуск продукции с использованием фенола и формальдегидов для нужд различных отраслей экономики, в том числе «оборонки». Стойкий специфический запах фенола чувствовался в окрестностях не одно десятилетие. Условия работы на заводе были вредны для здоровья. Существовала специальная «вонючая» сетка тарифного времени. Мужчины из цеха смол могли уйти на пенсию в 50 лет, а женщины — в 45.
Здесь существовала жесткая система безопасности производства. Антипожарную защиту осуществляла прикомандированная к «Пластмассу» военизированная пожарная часть N 7.
Однако даже столь специфичное предприятие не избежало трагической случайности. По иронии судьбы, она произошла в 1961-м, вскоре после присвоения заводу звания «Предприятие коммунистического труда». Летом произошла страшная трагедия -в цехе смол разорвался трубопровод. Струя кипящего фенола под давлением в 750 атмосфер убила дежурного аппаратчика Юрлова. Цех на две недели вышел из строя. Это повлияло на судьбы почти всех руководителей «Пластмасса». Через три месяца, когда последствия аварии устранили, предприятие возглавил Владимир Бобылев.
В последующие двадцать лет сбоев в работе «Пластмасса» не было. Eго продукция расходилась по территории всего Советского Союза и даже отправлялась в страны Варшавского договора.
Процветал завод лишь до начала 90-х. Экономический кризис ударил по нему больно. В середине 90-х годов обанкротились многие химические предприятия, поставлявшие сырье для «Пластмасса». Пришлось срочно искать новых поставщиков. Тюменцам удалось удержаться на плаву только благодаря тому, что они вовремя начали расширять ассортимент продукции, выпускать смолы, востребованные в деревообработке и производстве теплоизоляционных материалов.
Новые перспективы
Немаловажный факт: разработкой рецептов новых смол занимаются преимущественно молодые сотрудники. Начальник центральной заводской лаборатории Eкатерина Eвдокимова с «красным» дипломом окончила ТюмГУ четыре года назад.
— Могу честно сказать: когда пришла сюда, то никак не подумала бы, что эта работа меня так заинтересует, — говорит Eкатерина Владимировна. — Наверное, решающим оказалось то, что Николай Николаевич Паршуков сразу же предложил попробовать себя на исследовательской ниве. Составление рецептов новых смол — увлекательное занятие! Самое интересное в нашей лаборатории — разгадывать загадки, которые задает современная химия. Приятно сознавать, что мой труд очень важен для предприятия.
Конечно, необходимость справляться с задачами XXI века на, мягко говоря, «не новой» технике угнетает всех работников завода, и в первую очередь — молодежь. Но сейчас «забрезжил свет в конце тоннеля» — есть надежда, что к 2008 году предприятие переедет в современные цеха, которые появятся на окраине Тюмени возле с. Утешево.
— Сегодня наш коллектив можно назвать «пессимистами, надеющимися на перемены к лучшему», — считает Николай Паршуков. — Мы понимаем, что в современной России построить завод с новейшим оборудованием под силу только миллиардерам, а собственники нашего предприятия отнюдь не олигархи. Однако мы надеемся на исполнение нашей мечты.
С расчетом на предстоящий переезд руководство завода уже начало реализовывать специальную программу по подготовке кадров. Ожидается, что через два года — ко времени запуска новых цехов в Утешево — сюда должны прийти три десятка молодых специалистов. Им предстоит нелегкая задача: всем коллективом запустить технику, на которой в Западной Сибири до сих пор никто не работал.
Хочется верить, что процветание обязательно вернется на предприятие. Вполне вероятно, что где-то к 20,10-му году оно станет ежемесячно выпускать не 1200 тонн смол, как сейчас, а, скажем, в двадцать раз больше. И вся эта продукция будет востребована.
***
фото: 1-е мая 1962 года, работники завода перед праздничной демонстрацией;Шахматный турнир 1956-го: бухгалтерия против профкома;Николай Паршуков;Екатерина Евдокимова