Тюменские тайны рижского ОМОНа
Начало в N116-117.
1 сентября 1991 года на четырнадцати самолетах военно-транспортной авиации в Тюмень прибыл рижский ОМОН.
«Мы еще вернемся»
Эти слова «черные береты» написали на своих бронетранспортерах, покидая Ригу.
Позднее начальник штаба отряда капитан милиции Бровкин показал следствию: «… При передислокации нашего ОМОНа… среди личного состава имелось мнение, что Тюмень — это лишь временное место, то есть скоро мы вернемся в Латвию. Эту идею постоянно развивал командир отряда Млынник. Но что-либо конкретное о датах и адресах, куда будет переведен отряд, он не говорил, в том числе и мне. Вообще я не могу сказать, что Млынник был со мной откровенен…».
Через три дня после размещения в лагере «Юный дзержинец» на Верхнем Бору омоновцы заступили на дежурство по городу. Однако вместо патрулирования улиц и дворов они избрали своей целью ресторан «Прометей» в центре Тюмени. Действовали по принципу, озвученному в известной кинокомедии Гайдая «Бриллиантовая рука»: «Наши люди на такси в булочную не ездят». Посетителей ресторана и их автотранспорт бесцеремонно обыскивали, протестовавших против беззакония и произвола избивали. В УВД и прокуратуру посыпались жалобы. Тюменская пресса, тогда она была ого-го какая, подняла шум. На своей первой пресс-конференции омоновцы, несмотря на бодрячество, выглядели подавленными.
Их душевной сумятицей и бытовой неустроенностью воспользовались многие.
23 сентября в райцентре Иглино, в 60 километрах от Уфы, были задержаны четверо омоновцев: Баков, Зуев, Поздняков и Шахов. В их автомашине «москвич-412», нуждавшейся в ремонте, обнаружили неучтенное оружие: автомат АКСУ, гранатомет «Муха», 20 гранат РГ-42 и большое количество патронов.
Через день прокуратура Тюменской области возбудила уголовное дело по статье 218 УК РСФСР (незаконное ношение, хранение… оружия, боевых припасов и взрывчатых веществ).
25 сентября газета «Тюменские известия» «задала ряд простых вопросов»:
«1. Кому на самом деле подчинен и кем контролируется ОМОН?
2. Каковы истинные цели передачи ОМОНа Тюменскому УВД?
3. Куда и зачем отправлялись вооруженные гранатами омоновцы, и что знали об этом их командиры — майор Млынник и капитан Бровкин? Пока все…»
Никто тогда на эти вопросы не ответил.
Но такая информация сохранилась в материалах уголовного дела.
Вадим Баков, 26 лет, милиционер оперативного взвода: «… В апреле 1991 года я по собственному желанию оформился на работу в Рижский ОМОН. 1 сентября в составе большой группы нашего отряда я прибыл в Тюмень. Eще в Риге командир отряда Млынник говорил, что наша передислокация в Тюмень временная. Мы были готовы к перемене места службы. Да и в Тюмени нам жизнь не нравилась. Руководство УВД затягивало выполнение своих обещаний по предоставлению квартир, не выдавало оружия…
Примерно в 14 часов 22 сентября ко мне на территории лагеря «Юный дзержинец» подошел Зуев. С ним у меня каких-то близких отношений не было. Зуев сказал мне, что Млынник предложил ему сформировать небольшую команду для того, чтобы на новом месте организовать новое подразделение. Там я смогу встретить тех людей, кого никак не ожидаю увидеть. Я понял, что часть людей, покинувших отряд еще в Риге и потом в Тюмени, уже находится на новом месте. Зуев сказал мне также, что мы повезем оружие. Я, как и все в отряде, знал, что… имеется много оружия, которое захвачено в Риге в качестве трофеев…
Возле машинного парка я подошел к Млыннику, который сказал мне, что после нашей первой группы пойдет вторая…
В 20 часов 45 минут я вышел из лагеря и, как договорились, стал ждать на автобусной остановке. Вскоре ко мне подошли Малышев и Гриша. Потом подъехал «москвич», в котором находились Зуев, Поздняков и Шахов. Кода мы стояли на остановке, я спросил Гришу, что
за тайна такая? Гриша ответил, что у нас будет хорошая жизнь, нормальная работа, к которой мы уже готовы. Нас обеспечат другими документами и даже сделают пластические операции.
В машине Гриша нас проинструктировал: мы должны были приехать в Москву и дать телеграмму в Тирасполь по адресу… на имя… с текстом: «Посылка четыре килограмма отправлена». Когда приедем в Тирасполь, то в пятницу 27 сентября с 18 до 19 часов ждать в парке возле памятника Котовскому. Пароль при встрече: «Здоровье бабушки улучшается».
Малышева и Гришу мы высадили на остановке у Дома обороны и поехали в сторону Свердловска. Мы с Шаховым спали на заднем сидении. В Свердловске… хотели заправиться, но их омоновцы не смогли или не захотели нам помочь. Поехали дальше, и около 9 часов утра где-то за 100 километров до Уфы у нас стал греться мотор. С грехом пополам добрались до автосервиса на трассе у поселка Игпино. Кода встали окончательно, то решили с ребятами закопать где-нибудь оружие, потому что тащить его дальше на себе было нереально.
В автосервисе мы попытались отремонтировать «москвич», и когда поняли, что не получится, то стали думать, что делать с автомашиной. Обсуждались три варианта: сжечь, взорвать или продать. Денег у нас не было. Я предложил мужикам в автосервисе купить «москвич» за четыре тысячи рублей. Успокоил их, что автомашина не ворованная, показал техпаспорт. Один мужик захотел купить и поехал за деньгами. Мы попросили довезти нас до станции. Присмотрели приметное место, где закопать оружие, выгрузились, и когда стали прятать оружие, нас задержали…»
Геннадий Зуев, 20 лет, милиционер-водитель: «… После захвата здания МВД Латвии и разоружения полицейского батальона «Вецтуранса» было изъято много оружия: автоматы, пулеметы, пистолеты… Уже в Тюмени я видел у очень многих ребят на руках пистолеты и гранаты. В хунтах ЗИЛ-131 и ГАЗ-66 под сидениями водителей хранились гранатометы. Оружие особо не пряталось, и о нем знало руководство отряда…
Из личного состава половина собиралась уехать из Тюмени. Млынник неоднократно говорил о том, что нужно переждать здесь от силы год, что мы «играем в театр», что Тюмень не конечный пункт.
Через некоторое время после приезда в Тюмень из отряда исчезло четверо: Норейка, Синявский, Барыкин и Никулин. Как-то тихо скрылся старший лейтенант Кузьмин и еще кто-то. По словам Млынника, с 22-23 сентября будут еще уезжать люди. На новом месте им дадут квартиры и новые документы…»
Сергей Поздняков, 26 лет, милиционер-водитель: «… В воскресенье, 22 сентября, по указанию Млынника я взял у командира автовзвода Астратова путевой лист и много талонов на бензин. Когда стемнело, я подъехал к стоянке грузовых автомашин. Сам Млынник из кунга ГАЗ-66 достал и передал мне три цинка с патронами и деревянный ящик с гранатами… Eще из серой «волги» без номеров, которую подогнал его водитель Жирко, Млынник выгрузил ящик гранат и автомат АКСУ…
От Млынника я узнал лишь о том, что нам нужно доехать до Москвы, а потом дальше — в Тирасполь, где мы получим инструкции. Цель поездки мне была не ясна…»
Олег Шахов, 23 года, милиционер: «… В Рижский ОМОН я был зачислен в декабре 1990 года в 4-й взвод милиционером. В операциях, связанных с изъятием оружия, я участия не принимал, такими делами занимались в основном 1-й и 2-й взводы.
Из разговоров с ребятами, участвовавшими в боевых операциях, например, при разоружении школы полиции в г. Юрмале, я знал, что изымалось большое количество оружия и боеприпасов.
Гранаты бойцам ОМОНа выдавались на руки во время августовского путча.
Часть личного состава приехала в Тюмень на время, потому что не хотели быть привлеченными к уголовной ответственности в Латвии.
Уехали с ведома Млынника, не попрощавшись с ребятами, ночью, Карейчиков, Гапонов, Никулин, Норейка, Синявский, Барыкин, Машков…
Чецкий в отряде был особистом. Я не в курсе, чем он конкретно занимался. Думаю, что он имеет отношение к госбезопасности — какая-то темная загадочная личность. Млынник постоянно с ним советовался. Среди ребят было мнение, что фактически отрядом руководит Чецкий. Он тоже приезжал в Тюмень, но чем он тут занимался, я не знаю.
С Млынником лично я никак не общался. Нашим 4-м взводом командовал старший лейтенант Умбарашко. Он в мае 1991 года пошел на конфликт с Млынником, так как в отряде несправедливо распределяли материальную помощь и отоварки: больше доставалось приближенным к Млыннику, входившим в спецгруппу «Дельта» (чем они занимались, не знаю). Наш взвод даже «взбунтовался» тогда и потребовал от командования 42-й дивизии внутренних войск ухода Млынника с должности. Но уволили Умбарашко и многих других…».
Так что на один из вопросов (третий) «Тюменских известий» есть ответ: вооруженные омоновцы тайно отправлялись из Тюмени в Тирасполь — столицу самопровозглашенной Приднестровской Молдавской республики (ПМР), чтобы с этого плацдарма развернуть борьбу за сохранение СССР и реставрацию советской власти в республиках, объявивших о своей государственной независимости, признанной в сентябре 1991 года и СССР, и Россией, и мировым сообществом (прибалтийские государства стали полноправными членами ООН).
Эти пятнадцатилетней давности события удивительным образом повторили август-октябрь 1917 года: неудавшийся антиправительственный мятеж, арест главнокомандующего русской армией генерала Корнилова, командующего Юго-Западным фронтом генерала Деникина и других организаторов мятежа и заключение их под стражу в здании женской гимназии в городе Быхове недалеко от Могилева.
Там, писал Михаил Шолохов в «Тихом Доне», «возникли зачатки планов будущей гражданской войны… А в волчью глухую полночь, когда маленький провинциальный городишко, затушив огни, спал беспросыпно крепко, со двора быховской гимназии, по три в ряд, стали выезжать всадники. Всадники, похожие на нахохленных черных птиц, ехали, надвинув высокие папахи, зябко горбились в седлах, кутали в башлыки масляно-смуглые лица. В середине полковой колонны… на высоком поджаром коне сутуло качался Корнилов. Он морщился от холодного, плутавшего по быховским улочкам ветра, щурил узенькие прорези глаз на морозное вызвездившееся небо…»
Эти всадники спешили в Новочеркасск, ставший тогда центром притяжения «всех бежавших от большевистской революции… Бежавшие с севера офицеры, юнкера, ударники, учащиеся, деклассированные элементы из солдатских частей, наиболее активные контрреволюционеры из казаков и просто люди, искавшие острых приключений и повышенных окладов, составляли костяк будущей Добровольческой армии…»
Но, судя по материалам прокурорского расследования обстоятельств «путешествия омоновцев из Тюмени в Тирасполь», майору милиции Млыннику было далеко до генерала от инфантерии Корнилова. Несмотря на поразительное внешнее сходство командира скандально известного ОМОНа с вождем Белого движения на юге России.
Продолжение следует.
***
фото: Только что рижский ОМОН прибыл в «Юный дзержинец»