О православии и материнской скорби
3 ноября в городской Думе состоялись общественные слушания по поводу установки памятников митрополиту Тобольскому и Сибирскому Филофею Лещи иском у и матерям солдат, погибших в локальных войнах.
На суд слушателей скульпторы представили четыре проекта памятника Филофею и три — скорбящим матерям.
Деликатная тема
Первым презентовал свои работы тюменский скульптор Алексей Зундэ. Из трех проектов два принадлежат ему. Воспринимаются они совершенно по-разному. Первый — стройная босоногая женщина, печально склонившая голову, прижимает руки к груди. Eе скорбь выглядит слишком показной. Кажется, что, тонкая и слабая, она не в силах нести на своих хрупких плечах столь тяжелую ношу и вот-вот сломается.
Вторая работа Зундэ олицетворяет жизнеубеждающее начало. Мать стоит, раскинув руки под аркой с птицами, символизирующими души убитых солдат. Она смотрит прямо, не страшась невзгод, и готова к любым испытаниям судьбы.
Автор третьего проекта, на мой взгляд, самого удачного, — Николай Распопов. Eго мать немолода, много повидала в жизни, чтима людьми, скромна и проста. В этом ее сила. Она скорбит по потерянным сыновьям, а помогает ей крепкая связь с природой (женщина стоит, прислонившись к дереву). У этого памятника есть главное — искренность.
Некоторые слушатели высказали мнение, что конкурс не состоялся, ведь в нем участвовали всего два человека. Кроме того, рядом с аллеей Славы за ОДМ «Геолог», где планируют установить «Скорбящую мать», и так много монументальных сооружений: Свеча, плиты с именами погибших солдат. Впишется ли памятник в общую композицию?
Сподвижник, креститель, монах
Проекты памятника Филофею Ле-щинскому обсуждали более горячо.
Автор первого — Николай Распопов. Eго Филофей несет святой крест и молитвенник, смотрит прямо и гордо, углублен в себя. Распопов считает, что памятник нужно поставить внутри Свято-Троицкого монастыря, чтобы его не касалась мирская суета. Но комплекс здании монастыря — это произведение искусства, особый мир со своей атмосферой. Здесь нужно быть осторожным и деликатным, чтобы не разрушить его неповторимый образ. В этом плане хорош проект Виктора Афанасьева. Он перекликается с архитектурой монастыря. Филофей в черном облачении показан как аскет, монах, креститель. В левой руке он несет макет собора, а постамент-восьмигранник отдаленно напоминает очертания куполов.
Эти два проекта пришлись слушателям по душе больше, нежели работа Александра Медведева из Eкатеринбурга.
Прозвучало мнение, одна фигура смотрится выигрышнее, нежели композиция из нескольких. А у Медведева на ступенях перед Филофеем расположились вогулы — языческое население. Они слушают монаха, но не до конца его понимают. Действительно, памятник выглядит дробным, не воспринимается как единое целое.
Тюменский скульптор Геннадий Вострецов сделал акцент на смене планов на протяжении всего движения людей вдоль памятника.
В зале почти не было прихожан, а любопытно было бы услышать их мнение. «Для православия не характерна традиция памятников. Нужно хранить в чистоте свое христианство», — сказала с трибуны жительница Тюмени Светлана Костенецкая.
Звучали мнения, что слишком узок уровень мероприятия. Нужно приглашать больше специалистов, ведь памятники строятся на века.
Грустно, что большой удобный зал Думы не собрал и сотни людей.
Как бы то ни было, заинтересованные горожане высказали свое мнение. Сошлись на том, что памятники Филофею Лещинскому и скорбящим матерям нужны.