Перспектива в миниатюре
«Быть знаменитым некрасиво». Почему это стихотворение не читают в эфире программ с участием знаменитостей? Прозвучало бы уместно.
Пришлось, однако, слушать его в музее изобразительных искусств. В присутствии вечных, подлинных ценностей. В кругу лиц, отрешенных от сиюминутного, от дешевой популярности и светской суеты: искусствоведов, краеведов, душеведов.
На вернисаже «Времена года» сотрудник музея дважды прочел стихи Бориса Пастернака, в начале и конце церемонии открытия. Как вступительную и завершающую мантру.
Чтец путал слова, неверно интонировал. Нет у него навыка декламации. К тому же волновался. Но удручает не столько школярское исполнение, сколько подача стихотворения как жизненной программы, да еще с дидактичным повтором. Можно подумать, Пастернак составил перечень прописных истин. И теперь эти истины преподносят неразумным искателям славы.
1. Быть знаменитым некрасиво. 2. Не надо заводить архива. 3. Цель творчества — самоотдача, а не шумиха, не успех. 4. Постыдно, ничего не знача, быть притчей на устах у всех. 5,6,7,8…
Сомневаюсь, что посетители вернисажа — лица одухотворенные — нуждались в прививке от «звездной болезни». Но даже если нуждались, автор стихотворной закольцовки не преследовал профилактической цели. Он хотел украсить мероприятие, сделать его небанальным. И достиг противоположного эффекта.
Искусствоведы, обладающие огромным знанием о предмете своих служебных забот и научных исследований, умеют рассказать об этом предмете увлекательно. Могли бы, кажется, приступать к рассказу без выкрутасов. Когда они не изощряются в форме, не стремятся подчеркнуть высокую духовность процесса, слушать их — сплошное удовольствие.
«Не надо заводить архива, над рукописями трястись». Павел Россомахин собирал архив.
Россомахин, один из создателей губернского краеведческого музея, был историком, археологом, художником. Никто не знает, мечтал ли он о славе, о том, как воздадут почести по трудам его, но пробелы в судьбе и рукописях Павел Афанасьевич вряд ли оставлял. Не такой он был человек, чтобы пренебрегать мелочами. Хотя бы потому, что историк, художник, археолог внимателен к мелочам.
Нет его вины в том, что архив разорен. Или есть… Многих материалов, интересных для изучения жизни и творчества Россомахина, мы лишились из-за его дочери, нерадивой наследницы. Может, обида у нее была: на отца, покинувшего семью, женившегося во второй раз.
Или сам Россомахин приложил руку к уничтожению наследства? По свидетельству очевидцев, незадолго до смерти (в 1956 году) он жег какие-то бумаги.
Подробное исследование жизни Павла Афанасьевича провел Александр Петрушин. Его интерпретация подобна детективу, где дополнительную интригу создают лакуны, заполненные фантазией исследователя.
Россомахин с 14 лет заботился о младших сестрах и братьях (их судьба неизвестна, есть только обрывочные сведения о двух сестрах, ставших сельскими учительницами): отец умер, мать бросила семью. Учился в реальном училище, зарабатывал на пропитание репетиторством. Поступил в Академию художеств, но вскоре покинул это заведение. Участвовал в трех войнах. Его уважали и «красные», и «белые», и начальство, и подчиненные, любили ученики. В 1937 году Россомахина арестовали, но, в отличие от многих, он избежал суровой репрессии, его освободили. Петрушин предполагает, что арест и освобождение связаны с тайной колчаковского клада, которую мог раскрыть историк Россомахин. Раскрыл ли?
На фотопортретах он смотрится типичным интеллигентом. Типичным для начала прошлого столетия. В лице мягкость, не выдающая железной воли и самодисциплины, без которых Россомахин не смог бы преодолеть все испытания, выпавшие на его долю.
Странно, что человек, прошедший три войны, не написал ни одной баталии. Только пейзажи, полные покоя и умиротворения. Петрушин обратил внимание зрителей на то, что в большинстве пейзажей царит штиль: ни ветерка, ни намека на ненастье.
Искусствовед Наталья Сезёва отметила еще одну особенность работ Россомахина. Он писал миниатюры, но композиционно они выстроены как панорамные полотна и, за редким исключением, создают впечатление глубокой перспективы. Непонятно, каким образом художнику, практически самодеятельному (если не считать короткого обучения в Академии и студийных занятий), удавалось столь мастерски выписать пейзаж. При этом еще и топографически точно. Многие места до сих пор узнаваемы.
А писал он по памяти. Сначала рисовал с натуры эскиз, делал цветовую раскладку; потом, когда появлялась возможность спокойно работать, воссоздавал пейзаж.
«Привлечь к себе любовь пространства, услышать будущего зов…».
Только лето, осень, зима, весна. Только реки, озера, поля и луга, леса и сады. Зная о тайнах, скрытых за скромными миниатюрами, в самом деле, находишь перекличку судьбы художника Россомахина со стихотворением Пастернака. Но читать его следует молча.