На круги своя?
Весть о том, что Государственная Дума почти с восторгом и с явным единодушием одобрила президентский проект закона о партиях, заставила меня обратиться не к такому уж далекому прошлому. Собственно, не весь закон, а то положение, согласно которому предполагается государственное финансирование партий.
Без малого квалифицированное большинство — 62,2 процента. 280 парламентариев из 393 присутствующих.
Что смутило-то? Попытка объединить государственное и партийное. Как будто этого не было раньше. Было. Когда партия и была государством.
Вспомнилось наше давнее — знаменитая шестая статья советской конституции, согласно которой партия была введена в число государственных институтов и была, казалось, навсегда, закреплена ее руководящая и направляющая роль.
Так получилось, что мне пришлось присутствовать при последних часах этой статьи в Основном законе страны.
Это был март 1990 года, третий съезд народных депутатов СССР, который при громадном сопротивлении совершил два поступка. Избрал Михаила Горбачева первым президентом страны. И ликвидировал шестую статью.
Это был тот самый съезд, две трети делегатов которого знаменитый тогда Алексей Казанник в интервью мне назвал «молчаливо послушным большинством».
Но даже и такое большинство не смогло, не захотело, так точнее, сохранять в Основном законе текст, закрепляющий роль КПСС в освобождающемся обществе. В моем блокноте сохранились цифры голосования. За новый вариант шестой статьи — без ведущей роли партии — 1771 голос. Против 164. Воздержались — 74.
В своем репортаже со съезда я удивлялся дискуссиям в кулуарах и на трибуне. Потому что в марте 1990 года было ясно, от старого варианта статьи 6 осталась всего-навсего декорация. Страна пришла к съезду после XIX партконференции, где захлопывали Eльцина и освистывали писателя-фронтовика Григория Бакланова. Уже в партии возникли течения, группки и фракции, несмотря на строжайший запрет еще с десятого съезда партии, с 1921 года, на образование фракций.
Мне хочется остановиться в своих воспоминаниях о третьем съезде нардепов, который многое предсказал на ближайшие десять лет.
Например, именно там литовская делегация заявила о выходе из Советского Союза. А Анатолий Собчак утверждал, что решение Литвы — незаконно. Именно там еще краснодарский партийный секретарь Иван Полозков (помните такого, он потом станет руководителем российской компартии) запустит с трибуны призрак кооператоров, которые «пожирают страну». Именно там группа делегатов — Героев Советского Союза — выступит с обращением: «обуздать органы массовой информации». Именно там депутаты не смогли собрать две трети голосов и запретить президенту совмещать партийный и государственный пост…
Много было сложного. Но мне не хочется на этом останавливаться, потому что этот съезд был таким многообещающим, таким обнадеживающим. Потому что он ставил интересы общества выше партийных и клановых. Он, составленный из — сотен коммунистов, исправил шестую статью.
Три дня назад депутаты Государственной Думы, как мне представляется, сделали небольшой шаг в обратном направлении. От демократии. К шестой статье. Пусть не по тексту. По духу. По смыслу.
Жаль. Всего-то одиннадцать лет прошло. Даже чуть меньше.