Восхищенный взгляд иноплеменный
До недавнего времени я курировал в областном департаменте по образованию партнерские связи с землей Нижняя Саксония (ФРГ). Приходилось бывать там с детьми и учителями и принимать гостей оттуда. Такие встречи интересны еще и тем, что у партнеров, кроме всего прочего, меняется взгляд и на собственную жизнь, ты видишь ее как бы чужими глазами, многое привычное как бы замечаешь впервые.
Бурьян
Кто ходил из шестого микрорайона по улице Мельникайте через пути в центр, знает, какие дикие заросли бурьяна росли по обе стороны дороги лет пять тому назад. Мои немецкие гости, отяжелев после чисто русского обеда, пожелали возвращаться в гостиницу пешком, благо «Восток» — это почти по прямой. Просьба несколько смутила меня необходимостью вести тропой через «джунгли» людей, у которых страна вылизана и облагорожена, как сплошной сад. Однако решился — ребята хорошие, небось не об этом только расскажут на родине.
Я напрасно волновался. Эффект был обратный. Как только мы вошли в эту аллею, начались восхищенные ахания по поводу этого куска «нетронутой природы». А день был жаркий, воздух пропитан хорошо настоявшимися ароматами конопли, цветущего репейника и лебеды, порхали бабочки и какие-то пичуги. Гости расчехлили фотоаппараты, мяли в руках стебли, нюхали их с таким вожделением, как не нюхают, наверное, новые духи на презентациях в Париже. Было в этом что-то языческое. Вот тебе и бурьян! И наша тоска по европейской ухоженности, где просто не увидишь в городе кусочка голой земли — все засажено цветами, кустарниками или засеяно травой. Natur! перевесила цивилизацию.
Транссиб
Среди делегации директоров училищ начального профессионального образования (проще — ПТУ) была и женщина, сравнительно молодая. Каждый день она заводила разговор на тему — нельзя ли, если уж нельзя прокатиться по «Великой! Сибирской! Магистрали!» хотя бы один перегон, хотя бы постоять на рельсах или заглянуть в вагон. Но встречи, посещения училищ, дискуссии, музеи — времени не выкроилось. На заключительном банкете она пошутила, что завтра домой не полетит, что ее без снимка на рельсах дома не примут. Свозили и при свете многочисленных вспышек сделали кучу снимков на рельсах на фоне локомотивов и вагонов. Душа ее ликовала, лицо сияло.
Источников этой романтической мечты — прокатиться по Транссибу — было два. Оказывается, в Германии Сибирь и Транссиб романтизированы примерно так же, как Дикий Запад, индейцы и джунгли Африки. И в детстве милая Софи прочитала какую-то приключенческую повесть о двух мальчишках-беглецах из дома, которые зайцами проехали через всю Сибирь — Транссибом! Возможно, что это был перевод с русского, жаль, не уточнил, но книги такой я не знаю. Второй источник такой мечты (сравним: «мешает спать Париж») — рассказы подруги, филологини, учившейся в одной из столиц и нарассказывавшей ей про российские пассажирские поезда со спальными вагонами и местами, с кондукторами, с печкой и, самое главное, с чаем, который подают в «таких тонких-тонких стаканах в специальных подставках, чтобы не выплескивалось и не обжигало руки». Я понял, что речь идет о подстаканниках. На проводы я привез ей к самолету и то и другое. Мадам лучилась.
А ведь действительно экзотика. И Транссиб — самая длинная ж/д магистраль в мире — такой же объект для посещения и восхищения, как самый высокий небо скреб, Эйфелева башня, Бруклинский мост, Зимний дворец, если уж ограничиться творениями рук человеческих. Хорошо бы изредка, сидя хотя бы в электричке, вспоминать, по какой великой дороге мы едем.