Сказка о том, как тюменская драма чуть не выскочила в окно из-под премьерного венца
Писать о городской культурной жизни стало веселее. В смысле идейной основы.
В «Литературной газете» (N 16, 2001) выступили вполне прогрессивные и демократичные известные москвичи — драматург Михаил Рощин и режиссер Алексей Казанцев (лидеры Центра драматургии и режиссуры). Главные тезисы: русский театр и коммерция несовместимы. Главный режиссер — далеко не лишняя фигура и сейчас. Наш театр всегда был социальным, ангажированным. Без высокой идеи не существует — страна такая. Плюс к идее необходимая художественная целостность спектакля.
Спасибо любимому «Курьеру», что с первой моей рецензии в газете осенью 1994 г. этот курс предлагается читателю. Понятно, не в ранге последней истины, а как одна из авторских позиций. Исходя из нее, скажу, что на сдаче очередной премьеры в областном театре драмы и комедии 26 апреля с.г., собравшей рекордное число искушенных тюменских театралов и спецов, художественной целостности спектакля не было.
Знакомый голос за спиной ехидно и внятно уколол: «Посмотрим, что теперь напишет Рогачев». Вот и написал — слабо, сыро, не смешно. Хотя в постановке очередного приглашенного режиссера заслуженного деятеля искусств РФ Семена Ярмолинца (Москва) давали классическую гоголевскую комедию «Женитьба».
Помню и процедуру сдачи. В советское время при каждом театре были обязательные художественные советы. Им-то и сдавали новый спектакль после генеральной репетиции. Советы были разные — цензурно-злобные и творческие. Знаменитый тюменский тандем Калугин-Плавинский на них не жаловался, даже иногда принимал разумные поправки. Ныне в театре совета нет, считается, что обсуждения после сдачи ведут к «коллективной безответственности». Всякие там тары-бары лишь мешают сделанному.
Я этого не могу понять, да дело хозяйское. Вот в театре кукол и масок совет есть, и приглашенные спецы не мешают делу.
«Женитьбу» сдавали в четверг, 26 апреля с.г. В кулуарах говорили резко и откровенно. Что же произошло в оставшиеся 24 часа до премьеры? Секрет театра. Только публика приняла спектакль. Давненько по ходу действия не было аплодисментов в честь того или иного актера. Дважды отметили внятную и экспрессивно-заразительную игру в роли «свата» — друга главного героя, задержавшегося в женихах, — артиста Валерия Рябкова (Кочка- рев).
Гоголевский Подколесин, как и Илюша Обломов, — диванный мечтатель XIX в., путешествует в своих эротических снах по разным странам и эпохам, попадая по воле режиссера и в ситуацию современного жениха. Eму бы поболе радостей интима и светлых сторон семейной жизни. Темные пугают и отвращают — хлопотами, бедами, деньгами и выяснением отношений. Весьма распространенный тип среди нынешних мужиков, добившихся сносного положения в жизни и не желающих делиться с возможной супругой. А вот поиграть с дамой, тоже вздыхающей о семейном счастье, этот тип не против.
Психологически красиво и комично-трогательно ведет своего героя артист Андрей Волошенко (Подколесин). Получила свою порцию радости от зрителя и артистка Eлена Махнева (в роли купеческой дочери Агафьи Тихоновны). Eе главная героиня накопила такой запас нерастраченной эротической энергии, что готова искупать в эмоциях всю галерею неудачников, чей поезд юной пылкости давно ушел.
О, это типус на типусе! Потускневший импозант и экзекутор по должности Яичница. Артист Рюрик Нагорничных лепит его под сдвинутого вурдалака с больным клыком. Лакомая плоть с кровью не достается герою. Анучкин, пехотный офицер в отставке, в удачном исполнении заслуженного артиста Владимира Обрезкова — печальный недотепа, припудренный пеплом разбитых надежд. И моряк Жевакин, которого мастерски подает нам дважды заслуженный артист Сергей Кутьмин. Как пародию и издевку судьбы над в принципе неплохим и страдающим человеком. Невезучим в поиске дамы сердца.
Неплохо смотрится сатирическая связка заслуженной артистки Анты Колиниченко (сваха Фекла Ивановна) с артисткой Валентиной Толмачевой (тетка невесты Арина Пантелеймоновна). Их души усохли в скучных буднях, их любовь выродилась в продажу живого товара. Обеим хочется половчей сбыть Агафью Тихоновну, разменять ее нормальные желания на быт, где человека накрывает пошлая жизнь.
Весело и естественно порхает меж женихами и невестой милое и простоватое создание — служанка Дуняша. Привлекательный рисунок роли живописует молодая артистка Наталья Коротченко. Мой сосед точно подметил перекличку образа со знаменитыми утесовскими «Веселыми ребятами». Третьим планом работает заслуженный артист Вениамин Панов в роли слуги Подколесина — Степана. Запоминается и неплохо отражает характер своего барина.
Нашей театральной элите спектакль не показался. Массовому (в хорошем смысле слова) зрителю — наоборот. Замысел Ярмолинца я разгадал. Он поставил народную комедию, соединив классический вариант подачи действия, свойственный русскому провинциальному театру XIX в., с современными постмодернистскими фантазиями на мотивы «Женитьбы». Отсюда массовые сцены с «женами из снов Подколесина» и его «детьми». Герой воспаляется, играя то в арабского шейха, то в римского патриция, то в веселого и любвеобильного античного Диониса. Эротика оборачивается нравственной бедой, сердечным бездельем и дурной маниловщиной в общем-то нормальных и достойных обычного семейного счастья героев, похожих на сегодняшних холостующих мужиков. Они бы и не прочь, но только чтобы женщина отвечала за их благополучие и скромные радости.
Спектаклю еще набирать силу. Тогда и интересные пластические дивертисменты Эдуарда Соболя заиграют поярче. Постарался с музыкальным оформлением наш Павел Сокуров. Классические сцены сопровождает Моцарт, сны — авангардные Эдисон Денисов и Альфред Шнитке. Но пока фрагменты этих сочинений не всегда в ладу со смыслом идущих сцен.
Сценография народного художника Латвии Татьяны Швец (Москва) центробежна и никак не соберется в единый образ-символ спектакля. Сюр-альков над сценой в форме гипертрофированного свадебного платья с торсом безликой невесты, видимо, знаменует архетип фрейдистски поданных подавленных желаний на почве секса. То ли нас хотят заставить кричать «мама, роди меня обратно!». То ли, накрывая торсом и платьем с головой, издеваются над комплексами вожделения, помутившими не одну холостяцкую голову вчера и сегодня. А тут еще — гром и молнии в эпизоде с убегающей от лишних женихов героиней. После чего их брюки расстегиваются сами собой, и после затемнения мы пару минут любуемся цветастыми трусами претендентов.
Но зритель доволен, даже гости с Ямала выходили на сцену приветствовать актеров. Что ж, и такая интерпретация «Женитьбы» не грех. Последим, как будет дозревать спектакль, избавляться уже от постановочных комплексов.
***
фото: Смотрины женихов;Сваха Фекла Ивановна (засл. арт. РФ Анта Колиниченко) и тетка невесты Арина Пантелеймоновна (арт. Валентина Толмачева).