Хибакуся
Это нормальное японское слово. Им в стране Восходящего Солнца называют жертв атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. И их потомков.
В нашей стране нет специального термина, который бы определял, скажем так, невольных «участников» многочисленных ядерных экспериментов, которые гласно, а чаще скрыто проводились прежними и новыми правительствами над народом собственной страны.
Причем количество этих экспериментов было куда больше, чем боевых взрывов бомб сорок пятого года, чем испытаний французского ядерного оружия на атоллах Тихого океана. И если о тех стало известно благодаря шумным протестам мировой общественности, то о масштабах происходившего за нашим железным занавесом мы сами могли только догадываться.
Мне уже приходилось писать, что впервые полную карту подземных ядерных взрывов в Тюменской области я увидел на страницах американского совершенно несекретного издания «ОН and gas jornal». Самый первый из них был произведен где-то в районе деревни Чугунаево Нижнетавдинского района еще в 1969 году. Подробности мне рассказывал тамошний житель Модест Денисов. Потом он стал председателем обкома профсоюза работников сельского хозяйства. А потом скоропостижно скончался от болезни, которая, как правило, вызывается воздействием жесткого излучения.
Широка страна моя родная. И очень красивая страна. С густыми лесами. С чистыми реками. Где так приятно вдохнуть воздух соснового бора. Напиться воды из родника…
Когда пьешь воду — не забывай об источнике. Кто из нас мог предположить, что в ходе осуществления советской, а теперь уже и российской ядерной программы эта замечательная страна так изгажена, так отравлена?
На западе — ядовитый след Чернобыля. На севере — заброшенный полигон «Новая земля» и гептиловый ветер космодрома «Плесецк», который доносился аж до Уватского района. С юга -переполненное ядерной дрянью озеро Карачай, химкомбинат «Маяк» в полутора десятках километров от очаровательного уральского городка Касли (в свое время я считал своей обязанностью посетить тамошний знаменитый музей чугунного литья). Надо ли напоминать о шумном взрыве на «Маяке» в 1957 году? Не лучше ли еще раз сказать, что с 1949 года в прозрачную речку Течу, а через нее — в Исеть и Тобол, и Иртыш, и Обь, никого не спрашивая и никого не оповещая, «Маяк» сбрасывал отходы атомного производства.
Насколько это было серьезно? Настолько, что эти события внесены в Налоговый кодекс, основной финансовый документ страны, — предоставляется льгота в размере пяти минимальных размеров оплаты труда…
Я не упомянул восток? Но и с этой стороны, как говорил герой любимой детской книжки, «ничуть не лучше» — там и Томск-7, и красноярский завод оружейного плутония…
И это, конечно, далеко не полный список. Перелистай, дружок, свою биографию — какие там адреса-названия? Может быть, Оренбуржье, Тоцкий район? Или — Ямальский район Тюменской области, где тебе повезло находиться весной 1961 года, когда в Заполярье взорвали «большую бомбу», в приказном порядке выведя население северных поселков в открытую тундру? Или ты ловил пескарей в реке Исеть, в донных отложениях которой до сих пор сохраняются радионуклиды?
Поэтому не смейся над странно звучащим японским словом «хибакуся». Может быть, оно имеет к тебе самое прямое отношение?
В эти дни, вероятно, в связи с «круглой датой» — 15 лет со дня взрыва Чернобыльской АЭС -много говорится об этой катастрофе. Политики и ученые привычно скорбят, оценивают и переоценивают случившееся. Тем временем Дума соглашается на ввоз нового количества ядерных отходов. Может быть, господа думцы считают, что страшный приговор «хибакуся» их не коснется? Или — хуже уже не будет?