Человек, который не боялся
Я всеми принят. Изгнан отовсюду… Франсуа Вийон
Проникновенные слова, которые в дни 80-летнего юбилея Сахарова напечатаны в газетах, звучат по радио и телевидению, вызывают у меня двойственное чувство.
Нет, я не сомневаюсь в масштабности этой политической фигуры. Все, что о нем сейчас говорится, справедливо. Но вот в чем вопрос — а если бы Сахаров был сейчас жив (80 лет — не возраст)? Все ли, кто скорбит о нем, столь же возвышенна отмечали бы его юбилей.
Сахаров-памятник удобнее. Он не ловит политиков на непоследовательности. Не бросает вызова. Не упрекает в отказе от идеалов. Теперь можно навести на него «хрестоматийный глянец». Украсить пышными титулами. Вспоминать о нем только хорошее. И не думать, что в отношении, например, чеченской кампании он был бы в оппозиции правительству, как был в свое время в оппозиции Михаилу Горбачеву, вместо того, чтобы быть ему обязанным по гроб жизни за одно только освобождение от шестилетней ссылки в Горький.
Мне вспоминается, как в 1989 году я летел в Москву вместе с одним из ученых-тюменцев. И как этот видный ученый с возмущением рассказывал о том, что де Сахаров рвется в народные депутаты СССР. И причем настаивает, чтобы быть избранным непременно от академии наук. Кстати, и тогда получилось по-сахаровски. Первые результаты выборов «от академии» были аннулированы, и Сахаров стал-таки депутатом и именно от академии наук…
Сахаров, который не боялся показаться странным. Сахаров, который ради будущего готов был отказаться от всех своих высочайших прошлых заслуг и наград…
Символом Сахарова, который умер от сердечного приступа одиннадцать с половиной лет назад, в моем представлении является двухэтажный дом в Москве на берегу Яузы неподалеку от Курского вокзала. Там расположены музей и общественный центр «Мир, прогресс, права человека» имени Андрея Сахарова.
Это здание легко найти. Около него вздыбились несколько бетонных плит — в копоти и краске. Это доставленные из Берлина фрагменты стены, которая 30 лет разделяла немецкую столицу, которая не раз была обагрена кровью беглецов и которая была разрушена уже в 90-е годы.
Символ порушенных прав человека, символ расколотого враждой мира сегодня напоминает те страницы нашей истории, против которых выступал Андрей Сахаров.
В этом доме на берегу Яузы собрано множество документов и материальных свидетельств, говорящих о преступлениях против человечества. Среди экспонатов этого музея есть и простой большемерный кирпич из Тюмени.
Больше ста лет назад этот кирпич вместе с другими лег в стены дома купца Брюханова на улице Царской. Шестьдесят лет назад эти стены слышали допросы, стоны и глухие подвальные выстрелы. Потом дом НКВД рухнул, из кирпичей был построен памятник на месте захоронений жертв сталинских репрессий. А один — стал экспонатом сахаровского музея.
А еще в библиотеке этого музея есть целая стена из книг. Это списки жертв политических репрессий. Репрессий, ставших смыслом и содержанием двадцатого века.
Напоминание об уроках истории, которые не должны повториться, — самый лучший памятник Андрею Захарову.
…С кем был бы сегодня академик Сахаров? Не знаю. Не исключаю, что он мог бы снова оказаться один против всех. Этого он не боялся.